На том самом месте, откуда раздавалось сопение, она нашла следы здоровенных кошачьих лап. Тут же лежали остатки вчерашнего недоеденного ужина, так некстати прерванного ими. Зрелище было неприятным, девушка едва сдержала рвотные позывы. Животное, скорее всего, струсила точно также как и они с Робертом. Ядвига, поблагодарила ангела хранителя, положившего в «аэрофлотовский мешок» фонарик. Неизвестно что с ними было бы, если бы яркий луч света, направленный в морду ягуара не вспугнул большую киску. Хорошо, что ветер в ту ночь дул в другую сторону, от ягуара к их лагерю, занятый ужином зверь не учуял людей.
Дальнейший спуск прошел без приключений, довольно легко, без осложнений. Когда они спустились на равнину, по удобной тропе, которую можно было даже назвать дорогой, они двинулись к поселку, который теперь на самом деле был рядом.
Когда они добрались до этого «поселка», то не встретили ни одной живой души. Их, естественно, не ждали. Никто не выскочил с хлебом солью, с троекратными поцелуями и духовым оркестром похоронно-пожарной команды. Юные девы, в травяных юбочках с кольцами в носу и пирсингом в районе пупка, с ожерельями из цветов на тонких шеях не спешили облабызать путешественников.
Первым живым аборигеном, встреченным ими, оказался субъект, сидящий на пороге самой большой лачуги. Здоровенный мужик в спортивных трусах, смахивающий на борца сумо, с огромным животом, кулачищами-арбузами, лоснящимися от жира щеками, поросшими черной щетиной. Спереди его череп был девственно гол, как у только что народившегося младенца, а на затылке болталась тоненькая длинная косичка, на манер китайской. В ухе этого живописного субъекта болталась пиратская серьга, голый живот покрывали замысловатые татуировки в виде морских коньков, якорей, парусников и обнаженных русалок с рубенсовскими формами. При каждом движении мужика они оживали, будто картинки в мультфильме. Здоровяк при виде новых лиц удивленно вскинул брови и растянул губы в широкой улыбке, обнажив два здоровенных передних зуба, почему-то ярко-оранжевого цвета. В руках он держал маленький боченок с какой-то жидкостью. Возле его ног лежал «Калашников».
Скорее всего, «абориген» и был тут главным, «большим» начальником, и самым трезвым или самым устойчивым. Все остальное население, судя по огромному количеству разбросанных где попало бутылок, бочонков, было совершено пьяным.
Кое-кто лежал без сознания, растянувшись по земле, прижимая к груди кружки или бутылки. Кое-кто топтался в диком танце, помеси эротического и сумасшедшего, под слышную только ему музыку. Какой-то перепившийся субъект, длинный тощий, с обвислыми усами, кривыми ногами и крохотной головой на длинной шее, пытался устроить стриптиз, стягивая с себя одежду. Однако, руки его не воспринимали команды, которые отдавал мозг. Они запутались в рукавах, а ноги в штанинах. Так, с приспущенными портками, болтающимися на его тощей заднице, в рубашке, сползшей на одно плечо, он продолжал немыслимые конвульсии.