Рекламщики сказали, что за такие деньги, которые мы им проплатили, они бы десять щитов успели поставить. — Жуль вдруг включил фонарик в своем мобильнике и направил луч света на меня.
Мы сидели напротив и светили друг другу фонариками в лицо.
Я подумала, что, наверное, отвратительно выгляжу. Я подумала, что никогда в жизни не хотела бы выглядеть красивой так, как хочу сейчас, когда безжалостный луч света уперся мне прямо в лицо.
— Ты очень бледная, — сказал Константин Жуль — Устала?
— Ты тоже не мавр при таком освещении, — усмехнулась я.
— Расскажи, где ты нашла вчера тигра, — попросил он.
Я вкратце, опуская подробности, рассказала ему о вчерашних своих приключениях и открытиях. Рассказала про слежку за Щитом, про то, как перелезла за ним забор, про тигра-людоеда и двух любовничков-нелюдей — Самойленко и Чеберду. И про визит пьяного Педоренко рассказала. Умолчала только о том, как сбежала от Дьяченко через окно, нырнув в крапивные заросли. И о тайне Бубона не сказала ни слова.
Жуль потрясенно молчал.
— Да-а-а, — наконец, протянул он. — Аська, это же просто триллер какой-то! Банкир ограбил самого себя! Фантастика… но красиво! Ни за что бы не догадался! Слушай, жаль, что ты не меня спасла из той клетки! Ей-богу, жаль! Можно было бы такое рассказать прессе…
Я выключила фонарик и встала.
— Ася, ты куда?
— Домой. Не ночевать же здесь! Вонь жуткая, да и декорации не из приятных.
Жуль вскочил и перекрыл мне дорогу. Луч света ненадолго удрал с моего лица, выхватив на ковролине жуткие темные пятна — то ли выгоревшие, то ли от воды, которой заливали пожар.
— Ася! — Он схватил меня за плечи и прижал к себе. Сколько раз я мечтала об этом, заходя в его кабинет, но случилось это в такой странной обстановке и при таких невероятных обстоятельствах! — Аська, я тут подумал… что-то у нас все не клеится… как-то все глупо, нелепо и даже смешно. Я тут на досуге подумал и… — Он отстранил меня от себя и почесал телефоном затылок. Луч света заметался на закопченном потолке. — Я тут подумал и… — снова сказал он.
— Ну? — Я искренне не понимала, к чему он клонит.
— Нам надо пожениться!
Он сказал это с таким выражением лица, словно прыгнул с высокой вышки, заведомо зная, что в бассейне спустили воду.
Я молчала.
Только сердце сбилось немного с ритма.
От радости?!
«Бабуль!» — жалобно позвала я. Она даже не пикнула.
— Ну?! — склонился ко мне Константин Жуль. В его зеленых глазах метался испуг, граничащий с легкой истерикой.
— Что — ну? — медленно произнесла я.
— Не строй из себя дуру! — сорвался на крик Жуль, но взял себя в руки и вернул голосу бархатистость: — Ася, ты согласна выйти за меня замуж?