— Настя, пойдём! — заорала бабушка.
— Нет!
— Вы только не подумайте, что это двойное убийство! Вторая девушка просто в обмороке! — причитал Виталя.
— Пойдём! Не смотри туда, Настя!
— Нет! Хочу двойное убийство! Баба! Хочу двойное убийство в «Лысом стриже»! Нет! — Они возились у двери — девочка упиралась, бабушка пыталась волоком вытащить ребёнка из помещения, и Витале было уже непонятно, что вселяет в него больший ужас: труп красивой Яны Геннадьевны, или кровожадная девочка с белыми бантиками.
Он заскочил в зал, увидел на столе телефон и набрал ноль два.
— А вдруг он убийца? — заорала бабушка.
— Я не убийца! — крикнул Виталя бабке, но получилось, что уже в трубку, в ответ на «Дежурная слушает». — Я брился налысо, но не успел!
— Бабуля, он лысый стриж, а не убийца! Сейчас ментовка приедет, знаешь, как клёво будет! Как в «Каменской»! — Девчонка вцепилась ручонками в ручку двери, бабка дёргала её изо всех сил за плечи, за талию, даже за ноги, но не могла оторвать.
— Милиция, милая, — взмолился Виталя, — я обычный весьма посетитель! Не успел я побриться налысо, как хозяйку салона убили! Приезжайте, пожалуйста, в «Лысый стриж»! Нет, я не шучу. Нет, тут не все лысые. Нет, адреса я не знаю! Что? Кто орёт? Это девочка с бантиками уходить не хочет, в дверь вцепилась, её бабушка отодрать не может. Нет, орёт девочка, а не бабушка. Девочка хочет смотреть на трупы и дождаться Каменской, вот и орёт. Нет, труп один, вторая девушка просто лишилась чувств от увиденного. Это не её бабушка тащит! Бабушка не лысая. Что?! У вас нет Каменской?! Хорошо, я передам это всем своим девочкам. Только одна из них застрелена, чёрт вас возьми!!! Я сообщил, исполнил свой гражданский долг, попробуйте не приехать! — Виталя в сердцах швырнул трубку на рычаг, она подпрыгнула и упала рядом с аппаратом. Гранкин схватил со стола салфетку и тщательно стёр с трубки свои отпечатки.
У него нет времени быть свидетелем по этому делу. Он рванул к двери, промчался мимо отшатнувшейся бабушки, орущей истошно девочки и, выскочив на раскалённую улицу, помчался к машине.
Виталя гнал Проходимца по городу. Он наплевал на все правила, на сигналы светофоров, на ограничения скорости — он торопился. Во что бы то ни стало и как можно скорей Гранкин решил найти эту Лизу Питерсон.
Он заехал домой, отыскал на антресолях старую опасную бритву и перед зеркалом в ванной сбрил остатки волос на голове. Последний раз Виталя видел себя лысым в армии, и подивился тому, что с тех пор его череп приобрёл более правильные и лаконичные формы. В общем, с новой причёской Гранкин себе понравился. Вернее, полное отсутствие причёски приблизило его личность к брутальному образу сыщика. Он порассматривал себя в зеркале и с силой потёр ладонями голову, будто насильно заставляя мозги шевелиться.