Это было красиво: чёрное звёздное небо, искрящийся на том берегу разноцветными огнями город, сбоку мост, пульсирующий движением, будто ничего такого секунду назад там не произошло, а внизу — полированная, ловящая отражение летящего Проходимца водная гладь.
Город отдыхал, веселился, грустил, суетился — жил, и городу не было дела до летающего объекта с бабочками на борту.
Ладно бы умирать Гранкину просто не хотелось, он не имел на это никакого права! Виталя покрепче вцепился в кресло и удар о воду пережил почти безболезненно. Потом в голове что-то с чем-то сцепилось, дало нужный контакт, и с чёткой последовательностью Виталя стал командовать сам себе:
«Не бойся и жди, когда машина скроется под водой».
Он терпеливо дождался, когда Проходимец уйдёт под воду. В салоне стало абсолютно, невыносимо темно — вода давала другую темень, не такую, как воздух. «Выколи глаз», — называла такую темноту Галка.
«А теперь открывай окно», — приказал себе Гранкин. Он нащупал нужную кнопку, но вспомнил, что стекло с его стороны в трещинах и вряд ли откроется. Он перекинулся на пассажирскую сторону и опустил стекло там. Вода, как оголодавший зверь, ринулась злым потоком в салон. Гранкин успел глубоко вздохнуть и задержать спасительный кислород в лёгких.
«А теперь, ирод, жди, когда салон весь заполнится», — приказал вдруг злой голос Галки.
«Да, жду я, Гал, жду!» — стал по привычке оправдываться Виталя. Он дождался, когда вода взяла его в душный, холодный плен, и без проблем, рыбкой, вынырнул в открытое боковое окно.
Плавал он хорошо. Как рыба в воде плавал Виталя Гранкин. Особенно под водой. Грудь, правда, немного побаливала от удара о руль, но это было такой ерундой!
Ерундой было и то, что берег оказался далековато, а течение сильновато.
Зато вода была тёплая. Такой тёплой она бывает только в июле.
Течение отнесло его далеко, почти за город. Виталя выбрался на покатый берег, плюхнулся на песок, и долго лежал, хватая ртом воздух и пытаясь восстановить дыхание. Не то, чтобы у него не осталось сил, нет — если понадобилось бы, он проплыл ещё столько же, просто нужно было привыкнуть, что жизнь продолжается.
Полежав, он встал, вышел на дорогу, и поймал такси, пообещав доплатить таксисту, за испачканный мокрой одеждой салон.
* * *
Дома его встретил радостный лай. Виталя открыл ключом дверь и недоуменно уставился на чёрного лохматого пса. Пёс размахивал лохматым хвостом и всем своим видом показывал, что очень рад видеть Виталю.
— Слушай, я тут Джерри с собой прихватил. Ты не против? — Из кухни вышел профессор, вытирая вафельным полотенцем руки. — У-у-у-у! — осмотрел он Гранкина с головы до ног. — День, я вижу, прожит не зря. Как успехи, сыщик?