С конским топотом к кровати подбежали собаки и дружно окрысились на меня.
— Чегой-то собаки на вас рычат? — удивилась тётка и уставилась на меня.
— Вон! — заорала я. — Уволю к чёрту и такую рекомендацию дам, что нигде не устроишься! Пилюли мне притащи и псов смердящих в ванной закрой!
— Сейчас, сейчас, — залепетала Тонька и выкатилась из спальни, прихватив за ошейники рычащих собак.
— Чук, Гек, — приговаривала она, — плохие вы мальчики, мамочку Жанночку не признали…
Я слышала, как она заперла собак в ванной, приговаривая «Чук, Гек, плохие вы мальчики», и потопала на кухню. У меня в запасе была пара минут, пока она ищет лекарство и разводит его водой.
Я выскочила из тёплого плена, выхватила из-под кровати рюкзак и бросилась к выходу.
Как справилась с замками, выбежала на площадку, и скачками преодолела восемь этажей, я не помню. И не помню, как выскочила из дома.
Я очнулась только в машине. За рулём сидел бледный Геральд.
— Получилось? — одними губами спросил он.
— Гони, — ответила я и зашвырнула рюкзак назад.
Такая ли она должна быть — настоящая жизнь?
Геральд напряжённо смотрел вперёд и гнал машину, насколько её возможно было гнать по вечернему городу. Я посмотрела на его тонкий профиль и поняла: прикажи он мне сейчас всё повторить сначала, я, не раздумывая, снова зашла бы в квартиру, вырезала картины из рам, сразилась с большими собаками, обхитрила бы туповатую горничную и с быстротой гепарда удрала от опасности.
Лишь бы он был со мной.
— Лишь бы ты был со мной. — Я утратила всякий ум, повторив это вслух, в ответ на его приказ выйти из машины, пойти домой, и дожидаться его в нашей квартире.
— Давай быстрее скачи на хату, сиди там тихо и жди меня. — Геральд дотянулся до пассажирской двери и открыл её. Я выкинула ноги на улицу, но выходить не спешила.
— Ну? — в его голосе послышалось раздражение, но я простила это ему. Он здорово перенервничал, дожидаясь меня.
— Скажи, я тебе помогла? — Мне очень хотелось, чтобы он меня похвалил.
— Ты молодец, — сказал Геральд и потрепал меня по плечу, как утром, когда отправлял «на дело». Нет, не дружеского похлопывания я ждала. Не ради этого рисковала.
— Почему ты мне не сказал, что в доме собаки?
— Какое это имеет теперь значение? — Он пошарил в бардачке, вытащил сигареты и закурил. — Это же твои собаки! — Он затянулся и усмехнулся.
— Они не узнали меня!
— Я тороплюсь.
— Ты не сказал, что в доме может находиться прислуга.
— Я тороплюсь!
— На фотографии, которая стоит у Анкилова на столе, я без родинки над верхней губой!
— Я тороплюсь!!!