И тут до меня дошло, что меня озадачило.
Я только что перерыла весь дом. Я не нашла свою сумку с деньгами и документами. Но мне не попалось и ни одной вещи Геральда! Исчезли его майки, рубашки, джинсы, исчез даже одеколон с полочки в ванной! Даже бритвенный станок, даже сандаловые чётки, которые он постоянно крутил в руках.
Я ещё раз перерыла квартиру. Сделала это как робот, у которого на исходе все батарейки.
Когда я поняла, что ничего не найду, мне пришла в голову мысль, что если с Геральдом что-то случилось, я не смогу умереть от одной только этой мысли. Мне придётся с собой что-нибудь сделать, повеситься, например.
Я посмотрела на телефон и села рядом с ним, словно пай-девочка. Он всё равно позвонит, даже если ушёл с чемоданом. В кои—то веки меня посетило настоящее чувство, разве нельзя подождать?.. Ассоль дождалась своего принца с алыми парусами, и я дождусь.
Я задремала сидя, и мне привиделся Геральд на «Мерседесе» с алыми занавесками. «Мерс» сигналил изо всех сил, надрывался, захлёбывался, Геральд пытался меня подозвать, но я не могла сделать ни шага. Меня не было, я повесилась, осталось только моё изображение на картине под названием «Портрет обнажённой».
«Мерс» всё сигналил противным, резким гудком. Я открыла глаза, сообразила, что не нарисована, а вполне реальна и могу двигаться. Противный звук оказался не гудком вовсе, а звонком в дверь.
— Геральд! — заорала я и бросилась её открывать. Мне и голову не пришло, что если бы это был Геральд, он открыл бы дверь собственным ключом.
На пороге стояла тётка с внешностью заведующей продуктового магазина. Килограмм двадцать лишнего веса, чересчур яркий грим и гонор пупа земли.
— Я сдала квартиру на сколько? — прошипела она.
— Не знаю, — я растерялась.
— За сколько?! — Она наступала уверенно и неумолимо, как цунами на побережье, и деваться от неё было некуда.
— Понятия не имею.
— Что-о?! Не имеешь понятия? Где твой сожитель? — она огляделась. — Где?!!
— Не знаю, — это была чистейшая правда, но она вывела тётку из себя.
— Тебя как звать, шалава? — заорала она.
— Не знаю, — это тоже была чистейшая правда. Тётка вдруг поостыла, и перестала напирать грудью.
— Пьяная, что ли? Ну-ка, паспорт покажь, — приказала она.
— От меня того… сумка ушла с документами, — хихикнула я.
— Ну, вот что, чокнутая ты или обколотая, не моё дело. Твой хахаль квартиру снял на три месяца, заплатил за два, а живёт уже пять. Воспользовался тем, что я в отъезде, а дочка моя кисейная барышня, наезжать не умеет. Давай, гони мне деньги за три месяца, хату освобождай, и разойдёмся по-хорошему.