— Ты уверен? — спросил Померанцев.
— Теперь уверен… То есть уверен в том типе, а вот он ли наведывался к Слепцовым.
— Ну это мы быстро установим! — Валерий автоматически смял свою опустевшую банку из-под пива и поднялся. — В любом случае спасибо, Костя… До связи!
После ухода Померанцева Служивый еще какое-то время посидел в молчаливом одиночестве. Потом рассеянно потрогал две сторублевки, оставшиеся после ухода следователя, невесело усмехнулся и, поднявшись, медленно побрел к выходу из пивной. Деньги так и остались лежать на засаленной пластмассовой столешнице.
Регина легко подпрыгнула, вцепилась в нижнюю ветку березы и спустя несколько мгновений уже оседлала заранее присмотренную на нужной высоте другую ветвь — возле самого ствола. Она пребывала в самом лучшем из своих состояний, давно уже не переживаемых ею последние пару лет, и только сейчас поняла, как истосковалась по этой необыкновенной легкости во всем теле, азартному предчувствию несомненной удачи, когда все движения точны и ты точно знаешь, что все сделаешь как задумано, не промахнувшись ни на йоту. И твой верный друг, надежный ствол, не подведет, и рука не дрогнет. Радостное ожидание самого главного момента — когда ты, бог и царь в одном лице, вершишь главный суд над жертвой, определяешь для очередного жалкого отродья ответ на гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?..»
А вот не быть! Так постановила она, Регина, а вовсе не трусливая дуреха Марка — еще одна в целом ряду перебздевших за свое ничтожное благополучие людишек, думающих, что решают все именно они. Мгновенное ощущение, охватывавшее Регину всякий раз, когда посланная ею пуля попадала в цель, стоило ста ночей с любым, самым гениальным мужиком в постели. Разве что кроме не забытого ею Валерия… Но о нем сейчас ни-ни!..
Регина нахмурилась, достала ствол с глушителем и плотнее прижалась спиной к стволу березы.
Прямо перед ней находился прекрасно освещенный квадрат томилинского двора, в данный момент абсолютно пустой. Будущая жертва в момент постройки позаботилась о ее, Регининых, удобствах, вырубив на пути между воротами и расположенным в противоположном конце двора гаражом все деревья.
Голубинская знала, что машина Томилина должна подъехать самое большее через пятнадцать — двадцать минут: за полторы недели слежки, вплоть до момента, когда бизнесмен засек «хвост», его расписание ни разу существенно не менялось, — это же надо быть таким занудой в его возрасте?! Чем бы он ни занимался днем, вечером Томилин возвращался в особняк всегда в одно и то же время. Спешил поужинать дома? Возможно, ухмыльнулась про себя Голубинская, проблемы с желудком — у большинства из них язва. Впрочем, очень скоро и эта проблема станет для господина Томилина неактуальной.