– По телефону?
– Желательно встретиться.
– Когда?
– Чем раньше, тем лучше. Было два часа дня.
– Я сейчас выезжаю в район, ограблена инкассаторская машина. Боюсь, вернусь поздно.
Филенков сделал выжидательную паузу, словно надеясь услышать в ответ, что в ближайшие дни следователи заняты, поэтому встреча переносится на неопределенный срок, однако вместо этого Турецкий сказал:
– Можем встретиться завтра утром.
На это подполковник нехотя согласился.
– Мы сидим в помещении краевой прокуратуры, – сказал Александр Борисович. – Нам здесь выделены комнаты для работы. Вы сможете прийти к девяти ноль-ноль?
– Приду – ответил полковник.
Вечером Турецкий еще раз перечитал распечатки, сделанные с лазаревских кассет. Стараниями Светланы Перовой их арсенал у следователей пополнился. После каждого свидания с Леонардом появлялись новые. В одном месте голос Сокольского – губернатор разговаривал с неустановленным собеседником по телефону – произнес: «Кто уберет?.. Севка? Странный он человек. Выполняет работу либо очень хорошо, либо из рук вон плохо. Середины не признает. Что получится на этот раз, науке неизвестно. Ну да ладно. Все равно он чаще делает хорошо, чем плохо».
Из контекста было похоже, что речь шла об устранении неугодного человека. Севкой вполне мог оказаться Всеволод Николаевич. У Сокольского же все, кто ниже рангом, Петьки, Васьки, Макарки. Можно будет поставить Филенкову эту запись, пусть послушает.
Из своего номера позвонил Грязнов, сказал, что хочет зайти. Он появился, стоило только Александру Борисовичу положить трубку. Можно подумать, будто звонил из соседнего номера, а не через два этажа.
Вячеславу Ивановичу казалось, что следствие движется очень медленно, что для пятерых человек они за время своего пребывания в Красносибирске сделали непозволительно мало. У него ежедневно появлялись идеи, как ускорить этот процесс. Сейчас он тоже пришел с новым предложением.
– Саша, предлагаю операцию под кодовым названием «Пробный шар».
– Ну, выкладывай, – улыбнулся Турецкий в предвкушении очередной полугениальной-полубредовой идеи своего друга.
– Пустить «дурочку», так это, кажется, когда-то называлось. Мы арестовываем двух практически любых милиционеров из главка.
– Кто же разрешит?
– По договоренности с ними, без всякого разрешения. Арестовываем и потом начинаем трубить на каждом перекрестке, будто они дают признательные показания. В том числе и о должностных преступлениях начальства. Ты же понимаешь, люди связаны одной работой, они многое знают друг про друга. То есть какие-то показания те дать могут. Но какие? Об этом можно только догадываться. Начнется жуткая паника. Чтобы обелить себя и очернить соседа, к тебе выстраивается очередь, ты лишь в поте лица успеваешь записывать показания испуганных очевидцев.