— Сейчас как… — замахнулся следователь, но Денис остановил его движением руки.
— Так что же, получается, у тебя это все само собой вышло? — Денис достал сигарету. — Мы, конечно, проверили тебя. Двадцатилетний радикально настроенный парубок, состоящий в полуармейской организации профашистского толка…
— Неправда, мы не фашисты! Мы…
— Бабушек через дорогу переводите, конечно! — Денис сурово посмотрел на него. — Так вот, состоя в фашистской организации, ты устроился в пиротехнический цех и сделал себе пушку, так? Давай лучше сразу колись. К тебе поедем, весь дом перевернем. Вот мать обрадуется! Мать у тебя есть?
— Ну мой это был, мой! Сделал себе года два назад.
— С целью?
— Да по банкам я стрелял. В смысле по стеклянным банкам. Выезжал за город и по банкам стрелял.
— Еще оружие есть? — спросил следователь.
Линьков замолчал и опустил голову.
— Уснул, гитлерюгенд? Есть или нет?
— Шмайссер дома на чердаке.
— Боевой?
— Да, боевой.
— А из него по чему стрелять? По посольствам?
Линьков промолчал.
— Ну вот видишь. — Денис хлопнул его по плечу. — Когда сознался, и самому легче стало. Ведь стало?
— Ну…
Денис жестом показал следователю, что парень, дескать, сдался.
— Рассказывай, как на самом деле было, — тут же вступил следователь.
Линьков закурил новую сигарету.
— Я пушку не в цеху держал, а дома, на чердаке. Пока матери не было, забрался и достал. Ваши приехали уже, но они ж в квартиру ломились, а я тихонько по крыше в соседний подъезд перебрался и ушел. Потом, когда на «Мосфильм» пришел, а эти меня дубасить в цеху начали, я пушку выхватил и пальнул несколько раз. Ильяс на пол упал. Остальные двое сначала тоже отскочили, но у меня заклинило.
Денис внимательно слушал.
— Эти двое сначала шуганулись, но как сообразили, что пушку заело, опять на меня поперли. Тогда я взрывпакет, за которым и пришел, кинул в них.
— Дальше мы знаем. Смотри, Линьков. Завтра-послезавтра Гарипов оклемается, и мы его тоже допросим. Вот здорово было бы, если бы он то же самое сказал, как думаешь? А то про бабки какие-то байки рассказываешь…
— Не знаю, чего он вам наговорит. — Линьков сердито пожал плечами. — Я в туалет хочу.
— Сейчас пойдешь. Только еще на один вопрос ответь. Ты Максимова грохнуть хотел или Медведева?
— Никого я не хотел грохать, гражданин следователь… Я и сам не знаю, как это все приключилось.
— Но как-то ведь приключилось. — Грязнов вздохнул. — Ты же за оружие отвечаешь. Вот давай и расскажи, как это могло произойти.
Линьков молча сидел и разглядывал свои длинные грязные ногти.
— Ты говоришь, что от шкафа не отходил, что все время был рядом, так?