Лес. Натура. Ночь.
Уже стало темнеть. Четверо подростков сидели у костра, ели кашу из металлических мисок. Галя плескалась в реке.
— Галка, выходи — сколько можно? — громко позвал Сабанов. — Тебя то не затащишь в воду, то не вытащишь.
— Ой, ребята, вода — парное молоко, — блаженно ответила девушка.
Она — голая — вышла из воды, спряталась за кустами, где была ее одежда. Ребята демонстративно отвернулись, только Антон продолжал смотреть в ее сторону.
— Отвернись, — жестко сказал ему Сабанов.
— Ух, — с трудом отвел взгляд от кустов Антон. — Секс-бомба.
— Перестань пошлить, — одернул Белоусов.
— Это не пошлость. Это природа, Аркаша, — засмеялся Антон.
— У тебя вся природа в одном месте.
— Когда уделаете свою первую бабу, тогда и у вас все в другом месте будет.
— А ты что, уже пробовал? — оживился Некрасов.
— А Томочку, пионервожатую, помнишь? — спросил Антон.
— Да врешь. Чтобы Томка тебе дала! — сгорая от любопытства, сказал Белоусов.
— А-а! — вдруг раздался крик Гали.
Сабанов мгновенно сорвался с места. За ним — Антон. Белоусов и Некрасов некоторое время сидели, а потом тоже побежали на крик.
— А-а! — снова закричала девушка. Она выбежала навстречу ребятам. Мамочки, там крыса!
— Вот дура, — перевел дух Сабанов.
— Ты даешь, Галка! Так же и в штаны сделать можно! — засмеялся Антон.
Некрасов метнулся в кусты, взмахнул палкой, что-то противно взвизгнуло.
— Есть, — сказал Некрасов и вынес на палке сдохшую крысу.
— Брось, дурак, брось! — закричала Галя.
Некрасов пожал плечами, бросил крысу на землю.
Они вернулись к костру. Галя села поближе к огню, зябко поежилась, несколько раз оглянулась на кусты. Сабанов снял с себя спортивную куртку, набросил ей на плечи, неловко поправил ее длинные волосы. Трое остальных ребят ревниво следили за его действиями.
— Галка, да что тебе сабановская куртка? — усмехнулся Антон. — Иди ко мне, я тебя просто так погрею.
— А я тебя сейчас огрею, — беззлобно сказал Антону Сабанов.
— Лучше помогите мне вымыть посуду.
— Пойдем, — встал Белоусов.
— Аркашенька, ты прелесть и прелесть!
— Вот хитрая ты рожа, Белоусов, — слегка пнул под зад коленом Белоусова Антон.
Белоусов, ухмыляясь, собирал грязную посуду.
— Все, ребята, собираемся, и надо двигать, — сказал молчавший все время Некрасов.
— Ну а серьезно, думаешь, я мог бы убить человека? — Максимов с удовольствием поедал свой завтрак — яичница, апельсиновый сок, сыр и ветчина.
— Не знаю. — Денис жевал вяло. После бурной ночи аппетита почему-то не было. Впрочем, не было и усталости.
— Хотя, наверное, в состоянии аффекта мог бы. Бабу, например. Если доведет, — вдруг согласился Виктор.