– Ну, уж я наверняка не последняя ваша надежда, – шутливым тоном откликнулся Седжвик. – Или джентльмены Восточной Англии настолько слепы? Тогда они просто глупцы!
Мэг пожала плечами, снова смутившись, правда, на этот раз уже не покраснела.
– Все свое время я провожу с лошадьми, – сказала девушка. – Наверное, я никогда, не стану настоящей леди, какой мечтает видеть меня Ба.
Такая элегантная красавица не считает себя леди? Невероятно!
– Миссис Латтимер сказала мне, что мы с вами встречались прежде, – заметил лорд. – Признаться, я…
– Не беспокойтесь, милорд, – ответила она. – Я и не ожидала, что вы меня вспомните. Мы виделись всего два раза, да и то мельком.
Не запомнить ее? Разве он смог бы забыть такое прекрасное создание?
– А вы меня сразу узнали? – недоверчиво спросил он.
Мисс Эшбертон откинула голову и рассмеялась легким, мелодичным смехом. Этот смех его просто добил. Седж был сражен наповал!
– Как я могла забыть, – ответила она, улыбаясь, – единственного джентльмена в Лондоне, который был выше меня ростом?
– В самом деле? Насколько я понял, мы с вами танцевали. Когда же…
– О, это было целых шесть лет назад! Конечно, вы меня не запомнили.
Седж наморщил лоб, пытаясь вспомнить ту далекую весну 1808 года. Каждый сезон начиналась обычная круговерть балов, приемов, вечеров за картами и других бесконечных и утомительных развлечений, так что трудно было отличить один год от другого. Но какие-то отдельные события все же происходили, позволяя разграничить вереницу лет. Седж начал отсчитывать их в обратном порядке.
Итак, в прошлый сезон его друг Джек, маркиз Пемертон, приехал в Лондон на поиски богатой невесты и обручился с леди Мэри Хэвилэнд. В позапрошлом году лорд Брэдли, его старый приятель, в последнюю минуту расторг неудачную помолвку, чтобы жениться на Эмили Таунсенд, девушке, за которой Седж сам ухаживал в то время. Той же весной по политическим мотивам был убит премьер-министр, припомнил Седж. За год до этого принц Уэльский был объявлен регентом, и по этому поводу было устроено грандиозное празднество. Седж продолжил обратный отсчет, но, дойдя до весны 1808 года, остановился, не в силах припомнить ничего знаменательного. От бесплодных попыток восстановить в памяти подробности того сезона у него снова застучало в висках, но наконец удалось кое-что припомнить.
– В тот год все мы сгорали от нетерпения узнать о событиях в Испании, – поделился он своими воспоминаниями. – Король Фердинанд был похищен и вынужден был отречься от престола.
– А затем этот подлец Бонапарт, – подхватила мисс Эшбертон, – посадил на трон своего брата. Да, я тоже помню, весь Лондон обсуждал это.