Врач последовал за ним в коридор, сочувственно качая головой.
– Боюсь, потрясение сказалось на ее рассудке. Мы не можем знать наверняка, что ей пришлось пережить за последние месяцы. Возможно, со временем отдых и покой восстановят ее расшатавшиеся нервы.
Изогнув губы в горькой усмешке, Гренвилл бросил на своего собеседника сардонический Взгляд.
– Вы недооцениваете мою кузину, Баском. Скажите ей, что я свалился за борт, и она заулыбается. Приведите сюда Маклейна, и мы увидим, как на самом деле обстоят дела.
Они вели себя так, словно она была глухой или слабоумной, и Элисон, отлично слышавшая весь разговор, внутренне улыбнулась. Выходит, ее кузен не так уж глуп. Конечно, ему далеко до Рори, но, оказывается, он все же способен разумно мыслить, когда пытается пользоваться мозгами, а не силой.
К тому времени, когда к ней привели Рори, Элисон облачилась в платье, которое нашла в сундуке, доставленном из Чарлстона. Она не стала закалывать волосы, и длинные локоны свободно струились по серому кружеву платья. При виде состояния, в котором находился Рори, ее глаза слегка расширились, но никто, кроме самого Рори, не заметил ее реакции. Для сопровождавших его офицеров взгляд Элисон оставался пустым и лишенным всяких эмоций.
Она никогда не видела, чтобы волосы Рори были грязными и свалявшимися. Он предпринял попытку стянуть их на затылке шнурком, но со связанными руками это оказалось безнадежным делом. Рубаха с чужого плеча, кое-как заправленная в разорванные и запачканные бриджи, болталась бесформенными складками вокруг его узких бедер. Кожа на запястьях, связанных грубой пеньковой веревкой, была стерта до крови, и на манжетах рубашки отчетливо проступали кровавые пятна.
Распрямив плечи, Рори молча ждал приговора Элисон, но не мог удержаться, чтобы не ласкать взглядом ее лицо. Он поморщился при виде синяка, который был делом его рук. Элисон казалась чересчур бледной, а льдисто-серый оттенок глаз отражал страх и настороженность, которые она испытывала.
Мужчины, стоявшие за спиной Рори, ждали какого-нибудь признака узнавания, какого-то проявления любви, ненависти или страха. Поднявшись со своего места, Элисон прошла мимо Рори, проследовав в соседнюю каюту, где находились врач и Гренвилл, и подошла к столу. Когда она взяла нож, Гренвилл шагнул к ней, чтобы забрать опасный предмет, но Элисон с легкой улыбкой опустила нож на уровень его мужских достоинств. Кузен поспешно посторонился, уступив ей дорогу. Врач не вмешивался, наблюдая за ней с чисто профессиональным интересом. Не удостоив его вниманием, Элисон двинулась назад; голова ее была гордо поднята, длинный подол платья волочился по полу, как королевский шлейф.