Энн поглядела на часы. Без двадцати девять. Пора возвращаться. Она так рассчитала время, чтобы войти в столовую ровно в девять часов.
Мэтью Филдинг сидел за столом и читал воскресную газету. Больше в столовой никого не было.
- Доброе утро, - поздоровалась с ним Энн.
Он кивнул в ответ, встал и кинул на нее внимательный взгляд. Когда он задвигал ее стул, Энн почувствовала, как у нее покалывает в затылке.
- Хорошо погуляли? - спросил Филдинг.
- Да, спасибо.
Энн взяла лежавшую на столе газету и вперила взор в первую страницу.
Миссис Таер принесла завтрак. Они съели его, не обменявшись больше ни одним словом. После завтрака Филдинг пригласил ее в кабинет, куда миссис Таер принесла им кофе. Как только они остались одни, карие глаза испытующе вонзились в лицо Энн. Ей оставалось только противопоставить им васильково-ледяной взгляд.
- Я должен извиниться за вчерашнее. Я совсем не хотел, чтобы вас поставили в неловкое положение, Кармоди.
- Давайте займемся работой, сэр. Разве вы не для этого пригласили меня сюда?
Филдинг взял со стола конверт и подал его Энн.
- Вчера вечером, после того как вы ушли, мама разговаривала с Элли. Сестра просила меня отдать вам эту записку, как только я вас увижу. Пожалуйста, прочитайте ее.
Энн взяла конверт, понимая, что, если откажется читать записку, он заставит ее силой. Открыв конверт, она вытащила листок бумаги и стала читать, ни на секунду не забывая о необходимости сохранять на лице полное спокойствие.
"Дорогая Энн,
поверьте, что мне меньше всего хотелось огорчить вас. Мне очень жаль, что я заговорила на больную для вас тему. Я восхищалась вашей матерью. Кроме того, хотя это может показаться вам глупостью, я просто боготворила Энджел Кармоди. Надеюсь, это объясняет мое вчерашнее бестактное поведение. Объясняет, но не оправдывает. Пожалуйста, простите меня. Я не всегда веду себя так глупо и, если нам когда-нибудь еще доведется встретиться, обещаю больше не проявлять неприличной назойливости и ни словом не поминать прошлого.
Искренне ваша
Элаи Сандерс".
Что ж, Элли так чистосердечно каялась в содеянном, что Энн тут же ее простила.
Она свернула записку, положила ее обратно в конверт и сунула в карман жакета.
Потом подняла глаза на Филдинга. Он вопросительно, даже с мольбой смотрел на нее. У Энн сжалось сердце. Он словно пытался своим взглядом заставить ее рассказать о своем прошлом, как-то оправдать свое поведение. Ей было ясно, что он чего-то от нее хочет. И на какое-то мгновение Энн заколебалась: ей так хотелось, чтобы он ее понял.