Аврора закрыла лицо руками.
— Думай обо мне все, что хочешь. Прогони меня. Может быть, я это заслужила. Но сейчас надо спасать наследника, которого она у вас украла!
Тео, охваченный ужасом, понял, что она права. Мария забрала малыша и сбежала, не сказав ему ни слова. Как ни мало он доверял Авроре, возражать против фактов не приходилось. Мария нанесла ему удар под ложечку.
Он пытался не думать о боли, пересилить ее гневом, как поступал всю свою сознательную жизнь. Это было его тайным оружием, помогавшим справляться с бедой после потери родителей. Оно помогло Тео притворяться бесстрастным, когда брат вырвался из-под его опеки. Оно же помогло ему пережить страшную смерть брата. Гнев был благом. Он позволял победить слабость, а слабости Хантер боялся больше всего. И сейчас он снова призвал на помощь гнев. Все было очень просто. Мария не имела права убегать с младенцем. А раз так…
— Подожди внизу, — коротко сказал он Авроре и повернулся, готовясь уйти. Но ему преградила дорогу Кларисса, вышедшая из спальни старого Хантера.
— Он хочет говорить с тобой.
— Не сейчас. Попробуй успокоить его и скажи, что я приду как только смогу. — Он зашагал прочь.
Оказавшись в своем кабинете, Тео набрал номер приятеля полицейского и дал номер джипа.
— Скорее всего она едет на юг, к мексиканской границе, — сказал он.
— Ну, если она уехала лишь пару часов назад, то до границы еще далеко, — заверил приятель. — Я объявлю розыск. Ты хочешь, чтобы ее арестовали?
— Нет, — запнувшись, ответил Тео. — Только не выпускай ее из виду и дай мне знать.
Он бросил трубку и остался сидеть, ошеломленный тем, что магическое средство не помогло. Гнев переполнял душу, но не ослаблял боль, а только усиливал ее. Мария обманула его, предала и надсмеялась над ним. Но все это было пустяками по сравнению с тем, что она отвергла его после упоительной ночи любви.
В дверях появилась Кларисса.
— Сейчас же иди к мистеру Хантеру! — велела она.
Франк раскраснелся и был очень возбужден.
— Успокойся, дедушка. Все будет в порядке.
— Нет… нет… — Старик пытался говорить, но чем больше он возбуждался, тем труднее ему было произносить слова. — Мария… — промолвил он и без сил опустился на подушку.
— Что Мария? — спросил Тео.
Но Франк больше не мог вымолвить ни звука. Глядя старику в глаза, Теодор почувствовал: дед хочет сказать что-то очень важное. То, на что он, внук, не обратил внимания.
— Что такое? Попробуй объяснить. — Левая рука старика придвинулась к руке внука. — Пиши.
Франк пальцем начертил на ладони Тео букву М.
— Мари?
Старик кивнул в знак согласия.