Что за встреча, по какому поводу, кого с кем, где, когда? Вопросы, вопросы, вопросы… Было бы столько же ответов, как бы было хорошо! Увы, с ответами пока не густо. Каждая полученная нами информация до сего дня порождала куда больше новых вопросов, чем давала ответов. В результате сегодняшней поездки с высокой долей вероятности можно было утверждать только одно: Банников и те, кто стоит за ним, во всю применяют заказные убийства. Причем не как вынужденную реакцию на сложившиеся обстоятельства, а как целенаправленно используемый метод решения вопросов. Таким образом, убийства Мухамедшина, Сухорука и Рыбакова вполне могут быть связаны с деятельностью этой команды. Впрочем, это лишь допущение, версия, базирующаяся на подборе фактов. Будь здесь Слава, он непременно бы привел десяток резонов, подмывающих мои подозрения. Хотя из того, что у нас есть на сегодняшний день, моя версия наиболее вероятная. С нею трудно спорить. Но это — на сегодняшний день.
Кстати, о резонах: надо бы позвонить в Центр, узнать, как идет эвакуация. Надеюсь, телефоны ещё не отключили. Звякнем на последок, скоординируем дальнейшие действия. «Шкода», свободная от чужеродных вкраплений, делает пару кругов по гаражу и выскакивает на трассу. Контрольная проверочка. Похоже, все чисто. Вот и славно, вот и великолепно.
Торможу у автомата.
— Алло, Славик. Привет. Ты дома ещё будешь? Ага. Да нет, все в порядке. Я сейчас приеду. Ты не против? — произношу я как можно более беззаботно.
Не против. Вот и прекрасно. Привет тебе, Фарисеевский переулок. Быть может, в последний раз привет!
Понурые каменные львы у входа, разобранный электронный тамбур, демонтированная стойка контроля… Вопиющая победа голубей над ястребами. Пал ещё один бастион холодной войны. «Ура!» — три раза. Мать вашу!
Слава сидит на добытом где-то стуле посреди пустой комнаты.
— Ну, как дела, командир? Что подследственный? — произносит он, и слова его гулко разносятся в опустевшем кабинете.
— Готовит очередную гадость. Пока не понятно кому, но в исполнители пригласил меня, — рапортую я, ища взглядом, куда опустить свое утомленное тело.
— Вот оно даже как? Интересное кино. Я, как видишь управился с нашим имуществом, так что с понедельника можно выходить на работу, — с нескрываемой грустью в голосе произносит Бирюков, прощаясь, очевидно, в душе с родными стенами, которые, как известно, помогают в тяжелую минуту.
— Хорошо. А по нашим делам есть что-нибудь?
— Немного. Валера прощупывает почву возле дома Рыбакова. Тагир отправился в гостиницу «Славянская»… — В глазах Славы появляется боевой огонь, отгоняющий хандру.