В день, когда мы с ним встретились впервые, он взял со стола том Макиавелли и, открыв на заложенной странице, прочитал тихо, но очень четко: «Отечество надо защищать честным или хотя бы бесчестным образом. Все средства хороши, лишь бы сохранена была бы целость его. Когда приходится обсуждать вопрос, от решения которого единственно зависит спасение государства, не следует останавливаться ни перед каким соображением справедливости или несправедливости, человечности или жестокости, славы или позора, но, отбросив всякие соображения, решиться на то, что спасает и поддерживает».
Недавно в прессе мне пришлось наткнуться на мнение, что образованность Андропова была напускной и дутой. Быть может. Но этот тезис отца современной политической мысли он усвоил намертво и проводил в жизнь со свойственной ему методичностью, всеми доступными средствами.
Наша деятельность с первых шагов и до горбачевско-ельцинской неразберихи была грубейшим попранием всех международных норм, но одного у неё отнять было нельзя — она была эффективна. Собрав с бору по сосенке по всей территории Советского Союза кандидатов в штатные сотрудники Центра, Николай Михайлович Рыбаков проявил недюжинное знание людской натуры и в течении предельно сжатого срока явил миру лазурную мечту Андропова — команду, каждый из бойцов которой, не уступая Джеймсу Бонду в рукомашестве, пострелушках и тому подобных атрибутах личной крутости, многократно превосходил агента 007 в области работы мозгами.
Капитан Бирюков в этом отношении был воплощением андроповского идеала. Как я уже говорил, в нем непрестанно и непримиримо боролись две натуры: аналитика — контрразведчика и творца-драматурга. Побеждала дружба.
Однако дружба дружбой, а служба службой. Вячеслав Бирюков дремал в кресле, водрузив ноги на журнальный столик. Компьютер, стоявший чуть поодаль, выглядел не менее усталым чем, он.
— Доброе утро, — приветствовал я своего друга, усаживаясь в кресло напротив. — Где все?
— Для кого доброе, а для кого и последнее, — открыв правый глаз, дежурно отозвался Слава. — Все, сиречь майор Пластун и капитан Насурутдинов в гараже ремонтируют «Опель». После вчерашнего тарана.
— Понятно. А ты, я так понимаю, здесь и ночевал?
— Правильно понимаешь, — Бирюков поднялся и принялся разминаться. — Я вот тут сидел и думал, кому это и зачем пришла в голову идея убивать нашего генерала?
— Да? — Я иронично поглядел на него. — Ну, и как результаты.
— Не ахти. Так, на уровне предположений.
— Ладно. Выкладывай свои предположения.
— Это сколько угодно. Я проанализировал дела, которыми занимался генерал за последние пятнадцать лет…