Правда, опасности нашего предприятия это не уменьшит ни на йоту. Ведь если истинный куратор всего грядущего выездного безобразия — Баландин, значит, и «пастуха» к нам тоже приставит он, не зря же именно к нему меня послали знакомится с деталями предстоящей операции. Это его детище. Но тогда это в корне меняет все дело, тогда у нас есть занятный вариант действия! А что, если действительно доказать Банникову, то его пытаются подставить? Отчего бы в таком случае не превратить товарища генерал-лейтенанта в двойного агента? Пожалуй, такой поворот даст нам очень неплохие перспективы. Как-никак, прямой выход на верх. Персона приближенная.
— В общем так, — завершает свою речь Баландин. — Завтра я вас жду. Привезете фотографии для документов, свою и вашего друга. День вам на сборы и прощания. Послезавтра утром вы оба у меня.
— Есть, — коротко отвечаю и пытаюсь встать.
— Подожди козырять. — Недовольно морщась, останавливает меня генерал. — Я ещё не закончил. В четверг-пятница у нас будут, так сказать, занятия. Посмотрим, господа офицеры, не потеряли ли вы ещё формы?
Прямо-таки! Потеряли форму! Курам на смех! Говорил бы уж прямо: «желаю посмотреть да оценить, что вы умеете».
— В субботу вылетаете. Подробный инструктаж в субботу утром. Вопросы есть?
— В субботу? Тимофей Прокофьевич говорил — в пятницу?
— Тимофей Прокофьевич в расписание авиарейсов не смотрит. А я смотрю.
Просто и коротко. Больше вопросов на тему «кто в доме хозяин?» — у меня не возникает.
— Еще вопросы?
— Никак нет! — отчеканиваю я.
— Вот и хорошо. Идите. Завтра с утра, часов, скажем, в десять, жду вас с фотографиями.
— Разрешите идти?
— Ступайте, Александр Васильевич, ступайте.
Ну что ж, наступило время игры ва-банк. Похоже, у нас есть реальный шанс получить с этой игры свои дивиденды.
* * *
В наш тихий гномовский клуб я возвращаюсь радостным и окрыленным.
— Что случилось? — дивясь моему настроению, интересуется капитан Бирюков. — Банников сделал тебя своим исповедником?
— Что-то в этом роде, — ухмыляюсь я. — Хотя, мсье Арамис, исповеди — это по вашей части.
— И нечего тут обзываться, — деланно обижается Слава, — ты по делу говори.
— Ладно, не дуйся. В общем, слушай внимательно. Банников во всей этой операции — только прикрытие, ширма, свадебный генерал.
— Не понял?
— Что тут непонятного? Банников, если посмотреть его нелегкий боевой путь, типичный выскочка. Серьезных дел у него практически не было, и вся то его заслуга в том, что он вовремя оказался в нужном месте и директивы сверху понимал с полуслова. Мужик он въедливый — это да, но для того, чтобы в неполный полтинник быть генерал-лейтенантом в Комбинате подобного достоинства маловато. Поэтому, сидит он на своем высоко поставленном кресле на столько как профи экстра-класса, сколько как человек Президента. После того, как волей случая он от Бумазеева перекинулся к Номеру Первому, вся его карьера завязана только на него. Как ты думаешь, коллеги Тимофея Прокофьевича, на глазах у которых этот приезжий подполковник меньше чем за десять лет в генералы и замы выбился, сильно его жалуют?