И затем голос поменялся, стал громче, в нём появились металлические нотки.
— Южная Джорджия… В поле зрения… Приближаемся к месту высадки…
Над головой включился свет. Похлопывания, ритмичные удары. Голоса, переговоры по рации. МакФарлэйн сражался со всем этим: «Нет, нет, дайте мне поспать! Оставьте меня в покое!»
А потом пришла боль.
Остров Южная Джорджия, 29-е июля, 00:20
Палмер Ллойд лежал на фанерной койке в медицинском бараке Британской научной станции. Он глазел в фанерный же потолок: бесконечные петли тёмного и светлого дерева, узоры, которые его глаза изучают в тысячный раз за последние несколько дней. Он чувствовал запах несвежей пищи, которая стояла у его кровати с ланча. Из-за крошечных окошек, выходящих на голубые снежные поля, голубые горы и голубые ледники острова, до него доносились завывания ветра.
С момента спасения прошло три дня. Так много погибло — на корабле, в спасательных шлюпках, на ледовом острове. Все семьдесят пять не вернулись домой, они потонули в пучине морской… Старая морская частушка из «Острова Сокровищ» звучала у него в голове, снова, снова и снова, как продолжала звучать с того самого момента, когда он пришёл в сознание на этой койке.
Он выжил. Завтра вертолёт доставит его на Фольклендские острова. Оттуда он вернётся в Нью-Йорк. С отвлечённым интересом Ллойд думал о том, как воспримут всё это средства массовой информации. И понял, что его это совершенно не волнует. Так мало теперь, после всего пережитого, казалось важным. Ллойд покончил со всем: покончил с музеем, покончил с бизнесом, покончил с наукой. Все его мечты — теперь они казались такими наивными — пошли ко дну вместе с метеоритом. Всё, что он теперь хочет — просто вернуться на ферму в сельской части Нью-Йорка, смешать себе крепкий мартини, устроиться на крыльце в кресле-качалке и смотреть, как олень ест яблоки в саду.
Вошёл санитар, убрал поднос и начал ставить другой. Ллойд покачал головой.
— Это моя работа, приятель, — сказал санитар.
— Ладно.
И в этот момент раздался стук в дверь. Вошёл МакФарлэйн. Его левая рука и часть лица были перевязаны, на лице сидели тёмные очки, а сам он, похоже, нетвёрдо стоял на ногах. На самом деле, он выглядел просто ужасно. МакФарлэйн опустился на раскладной металлический стул, который занимал в крошечной комнатушке почти всё свободное место. Стул заскрипел.
Увидев его, Ллойд удивился. Он не виделся с МакФарлэйном все три дня. Ллойд лишь предполагал, что МакФарлэйн привезли вместе с ним — так должно было случиться. С ним, Ллойдом, почти никто не разговаривал. Единственный его посетитель из всей экспедиции, фактически, был Ховелл, да и тот пришёл, чтобы подписать кое-какие бумаги. Его теперь ненавидели все.