Нажатием клавиши Мила увеличила очередное окошко и запустила запись. Из динамиков компьютера полилась заунывная мелодия, которую исполняли, монотонно постукивая по чему-то металлическому.
— И что это? — спросил Плетнев.
Мила прищурила голубые глаза и зависла над монитором.
— Сейчас увидишь!
* * *
И Плетнев увидел. Во-первых, он увидел зал супермаркета. Судя по иероглифам, супермаркет был японский. Туда-сюда по залу сновали посетители.
Судя по качеству, запись велась любительской видеокамерой или камерой мобильного телефона. Посреди супермаркета — небольшого, провинциального — стоял человек, обвешанный кастрюлями и металлическими тарелками.
— Это что за чудо? — поинтересовался Плетнев.
— Сейчас прочитаю. — Мила склонилась, пробежала взглядом по английским титрам и сказала: — Про этого пишут, что он — вроде Кикуджиро.
— Кто?
— Кикуджиро. Помнишь, фильм такой есть? Про взрослого бродягу и маленького мальчика.
— А, помню, — кивнул Плетнев. — Придурок такой. Безалаберный, но добрый.
— Точно, — улыбнулась Мила.
Они продолжали следить за действием видеоролика. В каждой руке у странного человека было по деревянной колотушке. Покачиваясь из стороны в сторону, он выстукивал ими заунывный мотив.
— Кстати, — сказала Мила, — «кикуджиро» по-японски — это и есть придурок. А «дурак» — «бака». Японцы поэтому очень веселятся, когда русские ругают кого-то «ах, собака!»
— Откуда ты все это знаешь? — удивился Плетнев.
— Почитала русско-японский разговорник. Ну, и еще кое-что. Ты же знаешь, у меня всегда был талант к языкам.
Дурачок-кикуджиро на экране продолжал выстукивать заунывный ритм. Некоторые посетители супермаркета, торопливо проходя мимо, на мгновение останавливались, чтобы бросить деньги в кастрюлю с символом иены, висящую на его спине.
— Не понимаю, зачем мы это смотрим? — недоумевал Плетнев.
— Сейчас узнаешь. Этот мужик взял себе кличку «Бака».
— Дурак?
— Да. Он довольно известен в Токио. Юкио Бака, бродячий музыкант. А сейчас он повернется. Только прошу тебя, не падай в обморок.
— Постараюсь, — ответил Плетнев и тут же оцепенел, изумленно уставившись на экран. — Так ведь это… Это…
— Да, — кивнула Мила, довольная произведенным эффектом. — А я думала, узнаешь или нет?
— Погоди… — Плетнев схватил «мышку» и кликнул курсором на паузу. Затем чуть наклонился вперед и пристально всмотрелся в замершее на экране лицо бродячего музыканта.
— Давай-давай, оценивай, — насмешливо сказала Мила.
Плетнев свернул окно с видеофайлом и открыл другой файл — фотографию покойного председателя русского филиала фирмы «Ти Джей Электронике» Томоаки Икэды.