— Задача простая и сложная одновременно. Ищем книги и брошюры о Японии. Желательно, написанные популярным языком. На академические премудрости у нас нет времени.
— Я тоже так думаю, — кивнул Плетнев. — Так что, начали?
— Вперед! — провозгласил Лимонник и выбросил вперед руку, как полководец, посылающий войска в бой.
И работа закипела. Лимонник просматривал разделы, связанные с историей и культурой разных стран. Плетнев, по совету адвоката, вел поиски бессистемно, руководствуясь главным принципом всех обывателей — «на что глаз упадет».
Вскоре Плетнев повернулся к Лимоннику и помахал ему книжкой в желтой глянцевой обложке.
— Кажется, это то, что нужно. Называется «Эти странные японцы»! Годится?
— То, что врач прописал, — кивнул Лимонник. — Давай еще.
— А сколько нужно?
— Сколько найдешь. Но не меньше двух.
— Почему именно двух?
— Одна книга — почти сплетни. Две — это уже «выборка» и статистика.
— Понял, — сказал Плетнев. — Буду искать подружку этой красавице. — Он тряхнул книгой, бросил ее на столик и продолжил поиски.
Спустя минут двадцать он распрямился, помассировал костяшками пальцев затекший позвоночник и поинтересовался:
— Господин любитель лимонов, а что, если нам поискать в интернете? Скачаем кучу всякой всячины об этих ваших японцах, распечатаем и передадим Турецкому? По-моему, это будет проще, чем копаться в этой архивной пыли. Да и информация в интернете самая что ни на есть популярная.
Лимонник поправил пальцем сползшие от усердия на кончик носа очки и ответил:
— Нет, Антон! Процессуальный кодекс надо знать лучше.
— А что я не так сказал?
— То, что распечатка приравнена к рукописи. А рукописи в следственный изолятор передавать нельзя. Можно только книги и брошюры.
Плетнев вздохнул.
— Жаль. Тогда — вот. Все, что есть.
Он указал на стопку книг, громоздившуюся на столике. Там было шесть книг и путеводителей с заголовками «Япония», «Страна восходящего солнца — традиции и современность», «Путь самурая» и так далее. Плетнев взял верхнюю книжку, полистал ее и прочел вслух:
— «В одиннадцатом веке во время праздника весны вокруг императорского дворца проводили двадцать одну зеленую лошадь. Лошади должны были быть зелеными как символ наступающей весны…»
Лимонник улыбнулся и уточнил:
— Это что же, выходит, что японцы лошадей зеленой краской красили?
Плетнев хмыкнул и продолжил читать:
— «Для этого японцы выбирали, по их мнению, очень густо-зеленую масть: вороную. Белую масть можно трактовать как очень светло-зеленую, но белый цвет в Японии — это цвет траура».
— Да, — задумчиво проговорил адвокат. — А я сегодня вообще лимоны не поливал. До чего я с вами дошел…