Мысли об этих баксах оказались столь завораживающими, что офицер даже вздрогнул, когда водительская дверца распахнулась, и Цезарь тяжело брякнулся на сиденье вместе с камерой.
— Чего так долго? Я уже волноваться начал, — тихо произнес офицер.
— Да хмырь какой-то привязался, триста баксов предлагал, чтобы кассетку перегнать…
— А ты ему чего? — встревожился его спутник.
— «Чего»… Чего надо, то и сказал, чтоб шел на… А в другой раз меньше клювом щелкал!.. Ладно, Толян, спасибо тебе!
— За «спасибо» картошки не купишь. — Офицер усмехнулся, живо снял фуражку и сбросил китель. — Давай заводи… Ехать пора — время!
— Погоди, Толян, а ты как? Где скрываться намерен?.. Учти, с твоими бабками, какие нынче поимел и еще поимеешь, на дно залечь надолго придется! Да и то сказать — с такой «капустой» можно куда хошь: хоть в Гималаи, хоть на Майами…
— Да тебе-то какая разница, куда я линяю? Ну в Испанию… И что?
— В Испании хорошо… — Цезарь доброжелательно улыбнулся и посмотрел на Толяна. — Так что удачи тебе, друган!..Движения — короткого и стремительного, как молния, сопровождавшего эти слова Цезаря, — «друган» не заметил. Длинная тонкая спица легко вошла офицеру в бок… Умер он, в отличие от сержантика, не сразу. Минуты две Толян, так и не поверивший в случившееся, мелко дергался и хрипел, вытаращив на Садовничего глаза. Потом все было кончено.
Пашка извлек спицу, спокойно вытер ее об одежду жертвы, после чего вложил орудие убийства ему же в руку.
— Возьми, — ядовито ухмыльнувшись, пробормотал он, — на корриду в Испании сходишь…
Свои действия по уничтожению ненужного ему свидетеля Цезарь завершил как раз вовремя: возле так и не тронувшейся с места серой «девятки» затормозил черный джип с тонированными стеклами. Прежде чем покинуть машину и пересесть в него, Цезарь зорко оглядел улицу через лобовое стекло «девятки». Улица была пуста. Ну или почти пуста: вряд ли стоило принимать во внимание двух сикилявок лет по пятнадцать, щебетавших о чем-то своем в тупичке возле гаражного кооператива, выстроенного на задах переулка. Погода, с утра обещавшая дождь, наконец-то расщедрилась на него, первые капли потекли по стеклу машины, небо, обложенное тяжелыми, серыми тучами, казалось, вот-вот свалится на московские крыши… Усмехнувшись, Цезарь выбрался наружу и через пару секунд скрылся за пассажирской дверцей иномарки. В то же мгновение джип, водитель которого и не думал глушить движок, рванул с места. К зданию суда Константин Дмитриевич Меркулов подъехал за пятнадцать минут до начала заседания. Намеревался раньше, но пробки, будь они неладны, даже при наличии сирены, время все равно отняли. Дениса, пробиравшегося к нему сквозь толпу, ставшую за это время гораздо больше и плотнее, несмотря на то что заседание будет закрытым, он увидел сразу и, несмотря на спешку, дождался его.