Упомянутая «красавица» переживала далеко не лучшие минуты своей жизни: официально вызванная на собеседование в Генеральную прокуратуру, Лариса Сергеевна прибыла туда в сопровождении Щербакова. Коля остался ждать свою клиентку в маленькой приемной Александра Борисовича. Сама же она, сидя напротив «важняка», чувствовала себя крайне неуютно под пристально изучающим взглядом Турецкого.
Официальная часть протокола была уже заполнена, и теперь Александр Борисович совершенно намеренно разглядывал Ларису в упор.
Женщина нервничала, бросая умоляющие взгляды на Олега Александрова, но увидела лишь его затылок, склонившийся над записывающей аппаратурой, о наличии которой Сурину предупредили.
«А ведь правда хороша! — подумал Турецкий, вполне удовлетворенный Ларисиным смущением. — И это несмотря на то, что постоянной клиенткой салонов красоты она за эти годы почему-то так и не стала…» Таковы, во всяком случае, были сведения, раздобытые оперативниками о супруге банкира: проживала в основном за городом, в последние полтора года на светские тусовки муж вывозил ее редко, да и сам далеко не всегда ночевал в особняке. Если не считать прошлогодней осени и зимы, Лариса Сергеевна довольно часто ездила в город к своей единственной подруге — той самой убиенной модели из довольно известного агентства «Стиль». Однако начиная с осени и вовсе превратилась в домоседку, пожалуй, не вполне добровольно. И это с ее-то внешностью и в ее годы!..
— Лариса Сергеевна, — заговорил наконец Александр Борисович, и женщина моментально вскинула на него встревоженный взгляд, — скажите, почему вы скрыли от нас тот факт, что у вас с мужем вовсю шел бракоразводный процесс.
Сурина слегка вздрогнула и моментально покраснела — почти до слез. А Турецкий вынужден был с изумлением констатировать поразивший его факт: эта женщина почти за пять лет брака с известным своим богатством и небрежением к закону человеком так и не избавилась до конца от своей сугубо провинциальной застенчивости! Вид у нее сейчас был настолько затравленный, словно она пять лет просидела, запертая в наказание за какую-то провинность, в темном чулане, а не проживала в свое удовольствие в белокаменном дворце стоимостью десятки миллионов…
— Мне… — Лариса наконец с трудом разлепила губы. — Мне было неприятно об этом говорить… Да и какое отношение это может иметь… ко всему?
— А сами вы не понимаете какое?
Она слегка покачала головой, потом вдруг начала бледнеть так же стремительно, как до этого покраснела.
— Вы же не думаете, что это я?! Что я каким-то образом убила Вадика?