«Господи, да о чем это я! — одернула она себя. — Девочка пришла за помощью, а я…»
— И вы встретились.
— Да. Он действительно ждал меня на том же месте, где ждал раньше, и когда увидел меня, то сразу же вышел из машины с огромным букетом красных роз.
— Который ты, как я могу догадываться, не приняла.
— Да, — угрюмо подтвердила Татьяна, — но он продолжал настаивать, на нас стали оглядываться и мне ничего не оставалось, как взять этот букет.
Было видно, что Татьяна не может простить себе проявленной слабости, и Ирина Генриховна опять пришла ей на помощь.
— Не вижу в этом ничего предосудительного, тем более дурного, — как о чем-то само собой разумеющемся сказала она. — Цветы можно принять и в память о бывшей любви.
— Да, можно! — неожиданно вскинулась Татьяна. — Но он то стал настаивать на том, что нам опять необходимо быть вместе.
— Зачем? — искренне удивилась Ирина Генри-ховна, пытаясь спроецировать отношения этой славной девочки с многоопытным мужиком на себя лично. — Ему-то зачем это нужно?
— Вот и я его спросила об этом же.
— И?…
— Он сказал, что не может жить без меня, и даже с женой своей развелся.
— И что… это действительно так?
Таня подняла на Ирину Генриховну глаза, в которых плескалась теперь растерянность и мольба о защите.
— Думаю… думаю, что да.
— И что ты?
— Что, я? — глухим голосом отозвалась Татьяна, думая, видимо, в этот момент о чем-то совершенно ином. — Я… в общем, после гибели Стасика я уже не представляла свою дальнейшую жизнь с кем-то кроме него, и сказала об этом Артуру.
— Что, прямо вот так и сказала?
— Нет, зачем же? Просто я сказала ему, что ворошить давно забытое прошлое уже не имеет смысла, у меня есть человек, с которым я хотела бы прожить всю жизнь, и довольно скоро я буду носить обручальное кольцо.
— Та-ак, и что?
— Он только рассмеялся на это и сказал, что не надо делать из него дурака. И тем более не надо даже мысленно связывать свою судьбу с человеком, которого уже давно нет в живых.
— Так-ак, — удивленно протянула Ирина Генри-ховна. — И кто же это мог донести до него подобную информацию?
Таня молчала, уткнувшись глазами в бокал с соком. Наконец произнесла глухим, бесстрастным голосом:
— Поначалу я даже не подумала об этом, он меня просто с ног сбил этими словами, но уже потом, когда приехала домой, да и сегодня целый день думая об этом… В общем, я так и не смогла вычислить человека, который мог бы рассказать ему о смерти Стаса.
— А общие знакомые?
— У нас не было таких.
— Почему?
— Ему надо было скрывать связь со мной от своей жены, ну а я… Я не хотела знакомить с ним своих подруг.