- Посвященные Бога Авраама, Исаака и Иакова, дети Адонаи, да будет благословенно Его имя! Пришел странный час, которого мы не ожидали. Наша мудрость бессильна. Молчат звезды, безмолвствуют стихии, онемела земля, в святая святых храма не могу добиться ответа от великого святилища Луны. Братья! Мы оставлены одни с нашей мудростью перед великой загадкой простого плотника из Назарета. Братья! Со всех концов Земли я собрал вас на великое совещание, ибо наступает великий час в жизни охраняемого нами народа. Это вам известно. Что нам делать, братья? Как спасти народ, и как отнестись к странной загадке Назаретского плотника?
Долго, в глубоком раздумье поглаживая длинные бороды, безмолвствовало собрание. И вот встал великий халдей Даниил, бывший первым жрецом Вавилона и доверенный могучих царей, и сказал:
- Братья! И я ничего не могу сказать вам, мое предвидение безмолвствует, нет откровений светлых духов Адонаи: нет разгадки в начертаниях таинственной Каббалы. Кто этот Иисус? Тот ли, кого ожидает весь мир или странное, неведомое порождение глубин иного космоса? Как узнать? Таинственны и велики дела его, но чудно и неожиданно учение, отрицающее страшные тайны древней мудрости на волю и изучение толпы. А ведь мы призваны охранять тайны этой мудрости. Итак, кто он - величайший ли преступник в космосе, или, страшно сказать, - БОГ? И кем окажемся мы, противодействуя ему или помогая? Страшный час, братья, для нас, покинутых на этот час Адонаи, да будет благословенно имя Его! Пусть все силы нашей мудрости будут напряжены, братья, ибо ясно, что недаром мы оставлены одни. Ясно, что этот вопрос должен быть решен только одной мудростью Земли! Тут встал мудрый халдей раввин Израэль и сказал:
- Братья! Мудр наш правитель в светском Синедрионе, Каиафа! Я вижу там, за занавесью, трех представителей иных святилищ древней мудрости. Он пригласил их сюда. Я одобряю их поступок, и хотя правила нашего святилища Луны запрещают нам пользоваться чужой мудростью, но час слишком велик и грозен, чтобы не поступиться буквой. Я вижу знаки двух мудрецов - и только темен знак для меня третьего. Братья, попросим их высказаться в столь грозный час: пусть чужая мудрость подкрепит нашу.
Безмолвными кивками головы собрание выражало свое одобрение словам мудрого раввина Израэля и поступку еще более мудрейшего Каиафы. Из-за занавеси выступили трое: то был я, Фалес Аргивинянин, Величайший Посвященный Фиванского святилища, носитель Маяка Вечности, мудрый Фома, Посвященный треугольника, ученик Назарея, и третий - на нем не было знака, но весь он таинственно сиял голубым светом, а лицо его было скрыто от глаз посторонних белым покрывалом. Первым выступил Фома. Мягким, тихим голосом сказал он: