А потом была попытка сесть на волны – к счастью, мелкие – чудовищный кульбит в вихре брызг, и… все кончилось.
Он очнулся в воде. Ни того, как он выбрался из кабины, ни того, что происходило с его самолетом после проделанного им сальто, Моня не помнил. Голова была пустая. Мучительно болело все тело. Было холодно. Но он держался на воде и продержался. Через несколько минут – часов? дней? – его подобрал рыбачий баркас.
* * *
– Мама, мамочка! Я летала! Я знаешь, как летала? Как птичка!
– Ну вот у нас и птичка завелась…
– Нет, ты послушай. Там были облака, и я…
– Это ты растешь, Вава. Детки, когда растут, всегда летают.
– А взрослые не летают?
– Нет, Вава, взрослые не летают. Вот вырастешь…
– Нет!!!
– Что ты, солнце мое? Что ты…
– Нет. Это вы не летаете, а я буду! Буду! Я буду летать!
Клава Неверова была девушкой целеустремленной и решительной. Однажды поставив перед собой цель, она уже никогда не отступала, пока не добивалась своего. Вот и летать она научилась. Выросла и научилась летать по-настоящему. Невысокая симпатичная блондинка, она была талисманом летной школы в Ростове Великом, и позже, в Качинское училище, офицеры со всего округа приезжали посмотреть на Дюймовочку-Неверову. Ей удалось невероятное: пробить гранитные стены военного министерства в Петербурге и поступить в «Качу». Ей удалось окончить училище четвертой на курсе. Вот только одного Клавдия Ивановна Неверова изменить не могла. В Российской империи женщин-истребителей не было и быть не могло. Вообще, военных летчиков-женщин, по определению, в России не существовало.
– И не будет никогда, – сказал ей багроволицый генерал. – Идите, барышня, и займитесь чем-нибудь полезным. Детей вот рожайте, или еще что… А армию оставьте нам, мужчинам. Не по-христиански это, барышень в бой посылать.
Конечно, она летала: и на коммерческих линиях, и на частных аэропланах, но все это было не то и не так, как ей хотелось. Она ведь успела узнать, что это такое – истребитель. Такой скорости, такой свободы, такого счастья, гуляющего в крови, нигде уже быть не могло. И не было. Она поставила пару рекордов – на скорость и высоту – на экспериментальных машинах Северского и Картвели. В 1935-м и 1936-м она брала Кубок Большой Волги в Нижнем. Но ей хотелось быть истребителем, хотя она и знала, что это невозможно.
Но – неожиданно – невозможное сделалось возможным. Весной 1937-го обострилась ситуация на Востоке. Турция и Греция стремительно втягивались в войну, третью по счету и явно не последнюю. В апреле 1937-го Балканско-Дунайский Союз официально объявил о своей поддержке Греции и предупредил Турцию, что, в случае возникновения военного конфликта, будет действовать согласно протоколу о взаимной обороне от 1926 года. Протокол предусматривал активное участие в войне. Правда, несмотря на существование протокола, в 1931-м, во время второй войны за острова, ни Румыния, ни Сербия, ни тем более Болгария и не подумали помогать Греции. Но теперь все было иначе. В Бухаресте и Белграде бряцали оружием, но в том и состояла беда православных воинов, что оружия у них не было.