– Не надо, – покачал головой Шулем. – А теперь помолчи, мне надо подумать.
Шулем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. О чем он думал, Маркус мог только догадываться. В конце концов, угадать ход мысли глубоко религиозных людей – непосильный труд даже для опытного разведчика. Чтобы их понимать, надо быть одним из них, а так мартышкин труд – пытаться думать, как они. Возможно, впрочем, что Шулем молится, но и это было не очевидно.
Молчание длилось долго. Возможно, что и целых полчаса но Маркус даже на часы не взглянул. Зачем? Торопи не торопи время, оно идет так, как идет. А ждать Маркус умел. Научился за свою долгую и непростую жизнь.
– Хорошо, – сказал наконец Шулем, открывая глаза. – Ты меня убедил.
Он расстегнул верхнюю пуговицу пижамной рубахи и снял через голову цепочку с висящим на ней камнем в форме «магендовида».
– Держи, – сказал Шулем. – Но помни, что это не мое и не твое. Это древнее наследие, и принадлежит оно всем и никому в отдельности.
– Запомню, – кивнул Маркус, принимая цепочку из чуть подрагивающих рук старого раввина. – Спасибо. Ты правильно сделал, Шулем. Бог тебя не забудет.
– Не знаю, – вздохнул Шулем. – Возможно. Ладно, – махнул он рукой. – Сделано! Но это не все.
Он неожиданно улыбнулся Маркусу и даже, кажется, как будто подмигнул.
– На этот раз, Маркус, – он впервые за весь разговор назвал Маркуса по имени, и это о многом говорило, – на этот раз тебе стоит знать больше, чтобы не совершить, не дай бог, ошибки.
– Ты дашь мне прочесть записки рава Мозеса? – искренне удивился Маркус.
– Дам, – кивнул Шулем.
– Когда?
– Сегодня утром, если мы, конечно, сможем удрать от твоего изверга Вайса.
– Сможем, – уверенно пообещал Маркус. – У тебя чистого телефона случайно нет?
– Случайно есть, – улыбнулся Шулем, показывая, что понял, какой именно телефон нужен сейчас Маркусу.
Он встал и пошел к своей кровати. Маркус посмотрел на его сутулую спину и, не медля больше, надел «эвен» на себя. Ощущение было такое, как если бы он встретил старого друга. Тепло, даже нежность… И, кажется, радость… «Эвен» узнал его и был ему рад, это Маркус понял так ясно, как будто древний камень сказал ему это словами.
«Выходит, я прав».
– Держи, – сказал вернувшийся между тем Шулем и протянул Маркусу крошечную черную трубку.
– Спасибо, – Маркус взял телефон и уже хотел набрать номер, но старик Шулем его остановил.
– Ты что-то чувствуешь? – спросил он и вопросительно посмотрел на Маркуса.
– Да, – честно ответил Маркус, который вполне мог понять чувства, обуревавшие сейчас Шулема. Старый раввин носил камень много лет, но все эти годы камень оставался мертвым, кроме того мгновения – единственного в своем роде и первого за много-много лет – когда «запела Гора», и «магендовид» сообщил Шулему, что следует ждать гостей.