– А ты скажи прямо, о чем идет речь, – предложил он. – Наелась? Кофе с коньяком, мадам?
– Хорошо, – согласилась Лика. – Объясню. Давай кофе. Гулять так гулять!
Кофе оказался настоящим, йяфтианским, наполнившим пещеру, едва только Макс открыл термос, дивным ароматом, который ни с чем не спутаешь.
«Да, действительно, господа рейнджеры привыкли к комфорту, – не без удовольствия вдыхая запах кофе, согласилась Лика. – Экие молодцы!»
– Чуть-чуть, – предупредил Макс, наливая ей кофе. – И один глоток бренди. Без обид!
– Да какие обиды, – грустно усмехнулась Лика. – Чисто символически, но еще одну сигарету я все-таки возьму. Не хочется ломать кайф.
– Не хочется, и не надо. – Он протянул ей сигарету и дал прикурить. – Итак?
– Итак, – повторила за ним Лика. – Ты обращал когда-нибудь внимание на то, как мы все живем? Ни ссор, ни обид… Даже скучно как-то.
– А что, это обязательно – ссориться? – Макс пригубил бренди и с интересом посмотрел на Лику.
– Ну, не знаю. – Она решила начать с кофе и потянулась за чашкой. – Но это же жизнь, Макс! Тебя что, никогда не раздражали любовные игры Вики и Виктора? Как они все это делают на публику? Или Витькин «Федя» этот без конца и без края? Или еще что-нибудь?
– А тебя, значит, раздражает? – усмехнулся Макс.
– Меня раздражает! – отрезала Лика и отпила немного кофе. Конечно, после Земли это было одно большое не то, но все-таки лучше, чем дистиллированная вода или витаминизированный чаек.
– Не припомню, чтобы ты с ними из-за этого ругалась. – Макс как ни в чем не бывало пил свой бренди, курил и смотрел на Лику, как…
«Как Макс», – вынуждена была признать она.
– Мне просто не хотелось выбиваться из стиля, – честно призналась она. – Никто не ругается, не обижается, не строит из себя… Хотя нет! Вот тоже! Все строят из себя черт знает что! Один, понимаешь, сапог сапогом, другая, блин, подружка графа Мальборо, ты… Ну, ты у нас железный дровосек…
– А ты королева Нор, – улыбнулся Макс, перебивая ее неожиданную филиппику.
– А я королева Нор, – согласилась Лика. – Но ведь ни одного скандала, Макс! Ни единого, и так десять лет подряд. Просто дурилки картонные, а не люди!
– Очень выразительно, – улыбался Макс. – Это сленг восьмидесятых?
– При чем здесь это?
– Ни при чем, – согласился он. – Ладно, давай отвечу по существу. Только сразу предупреждаю: ничего сенсационного ты не услышишь, и никакого отношения к тому, о чем мы сегодня говорили, это не имеет. Разве что еще раз доказывает, как по-разному можно интерпретировать одни и те же факты. – Он долил себе кофе и добавил туда бренди. – И кофе паршивый, – объяснил он, – и бренди так себе. Может, вместе будет лучше?