— А что, давай поедем, заодно поговорим, и я попытаюсь рассеять твою тоску по былым временам, — Турецкий засмеялся, но Меркулов продолжил тем же «тусклым» голосом:
— Да куда уж нам… мне… Говори, чего надо? Просить ведь собрался?
— Ага, Костя, припадаю к стопам, как говорится. Нынче Антона посадили за двойное убийство.
— Да что ты говоришь? — странно даже, что Костя не удивился, и Турецкий это немедленно отметил.
— Представь себе. Но тут есть предыстория. Вчера вечером этот господин, твой, кстати, крестник, — Саня намекнул, что именно Меркулов рекомендовал Плетнева в «Глорию», когда тот вышел после «психушки» из затяжного запоя и помог с установлением личности и захватом террориста, — вместе с другом Щербаком и двумя дамами не нашли ничего лучшего, как посетить вечером «забегаловку, именуемую рестораном „Султан“, в нашем районе. Там к их дамам, естественно, привязались торгующие и те, кто их „крышует“, наши братья меньшие из бывшего СССР. Завязалась драка. Ну, еще какие-то перипетии, короче, мальчики отправились отдыхать с девочками. Вполне логичное завершение несостоявшегося банкета, правильно?
— Пока да, — философски ответил Костя. — Ну, и?
— И тут господина Плетнева вынимают, в прямом смысле, из дамской кровати…
— Ну, Саня! — недовольно перебил Меркулов. — Это же твой товарищ!
— О том, что товарищ, — дальше. А пока двое ментов…
— Фу, Саня! Хоть ты…
— Нет уж, извини, — перебил его Турецкий, — именно менты, а не сотрудники правоохранительных органов, предъявляют Антону — ни много ни мало — постановление о его задержании за убийство двух представителей нацменьшинств с санкцией окружного прокурора, ну, нашего, Яснова, что ли… Убийцу увозят и запирают в «обезьяннике», прошу обратить особое внимание. Далее, рыдающая дама вынимает из постели уже меня, и мы мчимся в отделение. Ей они сказали: в одно, а отвезли в другое, это не важно. Нашли. Представь, я в своем старом мундирчике, но с большим достоинством, Петька Щеткин, как действительный представитель законной власти, ну и Филя. И мы разыгрываем небольшую «комедь», причем даже сам Самойленко не счел «стремным» для себя подыграть нам. И выяснили мы следующее: никаких убийств не было, заявление написали сгоряча, потому что, видишь ли, «аскарбились мальчики», когда им не дали женщин лапать. И тут же податель заявления на моих глазах написал начальнику отделения, что никаких убийств не было, а просто им так показалось. И теперь — еще короче. Установлена типичная фальсификация, целью которой было посадить именно Плетнева. Кто, за что, пока нам неизвестно. Плетнева мы, конечно, освобождаем, главный их мент, подполковник Устинцев, приносит «публичные» извинения, и все возвращается на круги своя. До утра. Потому что, когда утром наш кавалер покидает квартиру вместе с дамой, на них нападают двое с целью «замочить» на месте и мужчину и женщину… если им не удастся ее употребить по прямому назначению.