— Вроде того. — Илья показал содержимое: фрукты и минеральная вода. — Ребята нагрузили, когда узнали, что к вам еду. Извините, что раньше не навестил, но к вам совсем было не прорваться.
Турецкий серьезно кивнул. Ему было приятно это неожиданное посещение. Молодой человек был студентом режиссерского факультета ВГИКа и, так уж распорядилась судьба, был Турецкому кое-чем обязан. Об этом Александр Борисович, впрочем, совсем сейчас не думал. Он внимательно вглядывался в лицо «племянника».
— Ну, Илья, как живешь?
— Хорошо живу, — преувеличенно бодро сказал Илья. — Курсовую работу снимаю.
— Действительно здорово. И выглядишь хорошо. Влюбился, что ли?
— Не получается пока.
— Все наладится, — пообещал Турецкий. — Знаешь, как Фицджеральд говорил? Только работа излечит нас от всех напастей. Вкалывать надо, и все рано или поздно будет тип-топ.
— Это Хемингуэй. А Фицджеральд был бездельником каких поискать.
Меркулов приехал в госпиталь Бурденко во время, когда в принципе никаких визитов быть не может, — в семь часов утра. Но Турецкий сказал, что это срочно, — он позвонил Меркулову домой в 6.02, дав ровно сто двадцать секунд на то, чтобы шеф и друг успел проснуться.
— Что случилось-то?
— Приедешь — расскажу.
— Тебя там приступом берут? Оружие захватить? — пошутил Меркулов.
— Думаю, скоро понадобится, — вполне серьезно ответил Турецкий.
Меркулов принял душ, позавтракал, в машине еще немного подремал и в семь часов был у него в палате.
Вид у Турецкого был мрачноватый и решительный.
— Я вчера с Реддвеем разговаривал, — сказал он. — Питер мне рассказал интересную вещь. В Европе в аэропортах, на вокзалах и в прочих многолюдных местах внедряется израильская методика определения потенциальных террористов.
— А что делают израильтяне? — машинально спросил Меркулов, мечтавший о еще одной чашке кофе.
— Они не отвлекаются вовсе на бросающиеся в глаза признаки: цвет кожи или этнические особенности костюма, а в первую очередь обращают внимание на нюансы поведения и мимики, на жесты, движения губ, бровей и даже носа. Все это фиксируется тщательнейшим образом специальной компьютерной программой, немедленно анализируется и в случае чего выдается сигнал: взять гада! Или не гада. Но проверить. А у нас что? В лучшем случае подойдет сержант-лимитчик из Люберец и потребует предъявить регистрацию.
— Слишком у нас страна большая, — вздохнул Меркулов. — Слушай, Саш, здесь кофе где-нибудь можно попросить?
— Зато мозги маленькие. Нет бы поучиться у соседей, но как же — у советских собственная гордость.
— Саша, — возмутился Меркулов, — чего ты от меня-то хочешь? Я заместитель генерального прокурора, а не… не…