Исходил он вот из чего. Все ему говорили, а Симба подтвердил, что они с братом были очень похожи, просто тот — на десяток лет старше, но на их внешности разница в годах не отражалась. К тому же, понимал и сам Плетнев, определить по взгляду возраст чернокожего человека европейцу бывает совсем не просто. Симба — с русской блондинкой. Она сама, не очень охотно, правда, но тоже созналась Плетневу, что ее за это знакомство — ну связь, чего там темнить! — все-таки осуждают и некоторые подруги, и товарищи в ее университете. Не говоря о простых обывателях, у которых подобная связь просто не укладывается в голове. И кое-кто готов немедленно придать этому своему «неприятию» даже и политическую окраску. То есть, куда ни кинь взгляд, всюду она — проклятая политика, никуда без нее!
Между прочим, и Антон не раз замечал, как смотрят прохожие, когда видят чернокожего молодого человека, идущего вместе с русской, да еще, не дай бог, красивой и яркой девицей. О чем тут спорить? Показная американская политкорректность — не в публичном ее применении, а на бытовом уровне, — она и в той же Америке не шибко прививается, а в России — и подавно. Хотя ни о каком таком оголтелом расизме и речь не идет. Но достаточно одного простенького житейского вопроса и такого же однозначного ответа, чтобы все заняло свои места: «Ты выдашь свою дочь замуж за чернокожего?» — «Ты с ума сошел?!» Вот и весь сказ. А что, может, в Штатах отвечают иначе? В Капитолии — да, несомненно, в официальных учреждениях — наверняка, а также в университетах там, в колледжах. И все, и не надо, как говорится, ля-ля…
Так отчего же, в таком случае, не могло случиться, скажем, следующего? Настя сама говорила, что не раз заходила вместе с Симбой в кафе, где обычно обедают студенты — и вкусно, и не дорого. И на нее там тоже косо посматривали некоторые молодчики, одетые в черные кожаные куртки. Осуждали, конечно, только она плевала на их косые взгляды. Но ведь это ж — Россия! Мстят-то кому? Девице, что ли, которую наверняка соблазнил проклятый негр? Нет, ему, разумеется: что-нибудь вроде «Руки прочь!»
Дальше, студенты через этот пресловутый парк поодиночке давно уже стараются не бегать, и это известно. А тут — один! Ну как отказаться вынести «справедливый» приговор негру, посягнувшему на честь русской девушки, и все такое?.. То есть, если иметь в виду чисто случайный фактор, расклад мог выглядеть и таким образом.
И тогда все возвращается на круги своя: погибни там, на дорожке, обыкновенный студент — рассматривалось бы как бытовое преступление, хулиганство и прочее. Но убит иностранец, оказавшийся на его месте, — и это уже, как ни крути, — политика.