То ли вид их сраженного товарища, то ли секунды тягостного страха в темноте произвели на террористов такое воспитательное воздействие, что они сдались, не совершая дальнейших попыток сопротивляться. Единственным намеком на сопротивление стала ругань сразу на нескольких языках, в том числе и на русском — русский мат и по сей день славен на просторах бывшего СССР. Трое из них оказались ранены, но не настолько серьезно, чтобы это со временем помешало бы им ответить за свои подвиги перед судом. Изъятый пакет со взрывчаткой быстро улучшил настроение Грязнова и Турецкого.
Оставшийся лежать на бетонном полу еще совсем недавно звался Керимом. Он отправился в дальние дали, ускользнув из своего тела, так и не узнав, что духи бывают насмешливы в своих предсказаниях. А может, он служил не тому хозяину — теперь это было уже неважно!
Относительно законсервированного бункера предсказания, кстати, оправдались: некоторое время спустя, с превеликими трудами вскрыв железную дверь, работники ФСБ его обнаружили. Однако ни Рюрику Елагину, ни Турецкому так и не довелось полюбоваться раскрытием одной из тайн, которые ревностно хранит «Метро-2». Наводя окольные справки, Турецкий выяснил, что вроде бы этот бункер, разделенный на кабинет и спальню, должен был служить личной резиденцией Сталину, тем не менее почему-то не послужил. Александр Борисович обрадовался разгадке, но радость его пошла на спад, когда, обронив мельком эту новость в беседе со Славой Грязновым, узнал, что Славе предложили совсем другую версию. Дескать, маленькая железная дверь в стене скрывала построенное в шестидесятых годах бомбоубежище с запасом консервов, галет и пресной воды. Когда Елагин с горящим взором принялся доказывать, что он собственными ушами слышал, как в бункере нашли лабораторию, усеянную скелетами, и группа первооткрывателей слегла от болезни, напоминающей сразу грипп, сибирскую язву и чуму, они вдвоем посоветовали пылкому Рюрику выпить холодного чаю и переключиться на скучную бюрократическую работу, от которой не избавлен любой следователь. А Турецкий еще прибавил: «Так и рождаются городские легенды».
Что ж, возможно, не так уж плохо, что Москва продолжает рождать легенды. А также неплохо, что в нашей жизни существуют неразгаданные загадки. Пусть они тревожат человеческое воображение, но не приносят вреда людям. Потому что смертоносные загадки обычно оборачиваются смертью для того, кто их загадал.
Глава 41 Сумароков готовится к переезду
Все эти напряженные дни, когда расследование убийства Скворцова и Бирюкова служило для Виталия Ильича Сумарокова чем-то наподобие наркоза, под которым он в состоянии был переносить семейные неприятности, все личное отступило на второй план. Привычно отмахиваясь от постирушек на веревке и ворочаясь без сна под аккомпанемент воплей Леночки, доносящихся из соседней комнаты через тонкую стену, Сумароков заставлял себя не проявлять интереса к мелким склокам, разыгрывающимся между Раисой и молодой семьей. Он не стремился возобновить разговор на квартирную тему, словно тема эта скончалась в зародыше, будучи отвергнута Толиком, которому, наверное, хочется сидеть на родительской шее до старости лет… своей или родительской старости, вот вопрос-то! Махнув рукой на малозначащие обстоятельства, сковывающие его угнетенный дух, следователь старался воспарить мыслью. Это ему удалось, и он почти удивился, когда, придя домой вечером, он встретил в прихожей у вешалки сына, который побежал ему открывать.