— Кто такой Ирик? — cразу оживилась Саша.
— Он не в твоем вкусе. Благоухает не дорогим парфюмом, а обычной туалетной водой среднего класса. Ходит в джинсах и свитерах. В ресторанах платит только за себя. Россию любит какой-то странной любовью. На родину вернуться не торопится. Так что тут тебе не обломится — ни денег, ни путешествий. Он тебя скорее в Магадан свозит на экскурсию, чем на Лазурный Берег. И то при условии, что свой билет ты оплатишь сама.
— А-а, действительно, такой вариант мне не подходит. А за идею с Интернетом спасибо, я попробую. Ну ладно, еда была вкусной, спасибо, дорогой, а теперь ко мне или к тебе махнем? Как там твоя муттер? Допускает девушек на ночь в спальню сыночка?
— Я ее вышколил, молчит, только губы поджимает.
— Поджатые губы я тоже не люблю. Любой негатив противен моей природе. Тогда лучше поедем ко мне. Правда, мой диван не то что твой сексодром. Скрипит, собака. На съемную квартиру неохота новую мебель покупать. Вдруг съезжать придется, не таскать же ее за собой. Но по старой дружбе ты уж потерпи одну ночку. Впрочем, я не навязываюсь.
— Да ты что, Cашенька? Могу ли я устоять перед тобой, неописуемой красавицей? Тем более что ты, как мне кажется, сегодня нуждаешься в нежном утешении. Кто тебя поймет так, как я? Не америкашка же заезжий…
Юра ласково приобнял Сашу и, вложив деньги в узенькую книжечку для счетов с очередным изображением золотого павлина, немного помявшись, добавил законных десять процентов официантке на чай. Саша заметила его нерешительность и насмешливо улыбнулась:
— Жаба душит?
— Душит, — признался Юра. — Все-таки раздавать деньги незнамо за что я еще не привык. Она за это зарплату получает.
— Я месяц назад с одним швейцарцем в Париж летала на уик-энд. А напротив нашего отеля находился ресторанчик корейский. Повел он меня туда ужинать, я обмолвилась, что корейская кухня мне совсем незнакома. Ресторанчик небольшой, семейный, а обслуживающего персонала до фигищи. На кухне шум, гам, будто их там целая деревня тусуется. Мы от жадности позаказывали все, что они нам предложили. Они нам тарелки стали носить, и все время разные девицы приходили. Я их по одежде отличала. Наелись до отвала. Принесла нам очередная тетка счет — наверное, хозяйка ресторана. Немолодая уже. А мой Ив заглянул в счет и обалдел — копейки насчитали. Он ей чаевых сорок евро отвалил. Я думала, ее сейчас разорвет от счастья. Улыбка — от уха до уха. Побежала она на кухню хвастаться. Там такой визг поднялся, такой крик, все друг друга поздравляют, наверное… А Ив, такой довольный, говорит: «Наверное, я им самые большие чаевые дал, иначе чего бы это они так ликовали. Пусть у людей праздник будет». А я думаю: «Вот блин, лучше бы мне дал!»