— Позвони, но скажи, что, если он не против, это я к нему подъеду, а не он к нам!
— Правда?! — Лицо Риммы просияло столь искренним восторгом, что Юрий невольно растрогался. — Папа будет так рад! Конечно, можно, вы еще спрашиваете!.. Он вас обожает, и у нас есть все ваши диски!..
— Господи, Риммочка. — Строганов, все еще до конца не верящий в то, что посреди обступившей его тьмы и хаоса забрезжило хоть что-то, похожее на лучик надежды, не знал, что именно можно и нужно сказать девушке. — Я не думал… Мне действительно нужна помощь… Ты даже не представляешь, как нужна!
— Почему же не представляю? Очень даже представляю!.. Папа как раз тот человек, который вам… нам нужен! Вот увидите, он и работяг этих приструнит так, что они за неделю студию доделают, и сделает так, чтобы больше на нас никто не наезжал! Он — сможет!
— К слову сказать, — произнес Юрий, — в последние недели ни одного звонка от этих подонков не было… Стоп, а ты откуда знаешь?
— Про угрозы? — Римма слегка пожала плечами. — Так это же все знают! И артисты тоже… Но вы не подумайте, кроме Киры, увольняться никто не собирается!
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю от папы, что Кутепову уже во второй раз предложили петь в «Геликоне», а он подумал-подумал — и отказался, вот!.. Вадим на самом деле неплохой парень, Юрий Валерьевич, просто влиянию легко поддается… Кириному, например! Но как узнал, что она замуж собралась, так все ее влияние и кончилось!..
— Ну надо же, — улыбнулся Юрий. — Я начинаю подозревать, что на самом деле у меня со слухом не все в порядке… Иначе бы я, вероятно, куда лучше знал, кто из моих артистов чем дышит…
— Слух тут ни при чем, — улыбнулась Римма, — к вам так здорово относятся все, Юрий Валерьевич, что просто из уважения никто не решается пересказывать всякие мелочи…
— И совершенно напрасно! — серьезно произнес Строганов. — Я такой же член коллектива, как все остальные, и я вовсе не так равнодушен к вам ко всем, как это, возможно, выглядит… Короче, Риммочка, на твоей совести — заполнить все пробелы в моем знании по части того, какие проблемы у наших солистов и чем им возможно помочь! А теперь — звони своему папе, поедем знакомиться… Кстати, ты все еще не сказала, как его зовут!
— Михаил Семенович Катаев, — торжественно произнесла девушка. И, подумав, повторила еще раз: — Папа ужасно обрадуется!..
— Да, вы правы: я всегда была в курсе дел мужа… Возможно, не слишком конкретно, но в общих чертах — да.
Каким-то непостижимым образом Лена Розингер, жена погибшего Марка Иосифовича, будучи тоненькой и хрупкой женщиной, умудрялась производить впечатление сильной, непреклонной личности. Во всяком случае, именно таким было первое впечатление от нее у Гали Романовой: ни готовности прослезиться в любую минуту, ни ожидания сочувствия ее горю в Лене абсолютно не ощущалось.