— Вы хотите сказать, — мрачно предположил Строганов, — что платить этим подонкам все равно придется, если… если я хочу здесь выжить?..
— Необязательно! Но для того чтобы ускользнуть от этого, есть разные пути. Очень разные!
— И вы — в случае, если согласитесь работать у меня, — беретесь эти пути найти? Гарантируете, что театр и студию оставят в покое?
— Гарантий в наше время, уважаемый Юрий Валерьевич, даже Небесная контора не выдает, — усмехнулся толстяк. — Вон глядите, что делается: вчера жара под тридцать, как сообщили синоптики, выше июньской нормы. Сегодня — холодрыга, по словам все тех же синоптиков, ниже ноябрьской… Так что о гарантиях речь не идет. Но попытаться можно!
Строганов с тоской поглядел в окно, куда только что указал палец Катаева. За ним действительно стояла упомянутая ноябрьская слякоть, абсолютно не сочетающаяся с календарем, утверждающим, что на дворе — разгар летнего месяца… «Вот она, Россия-матушка… — почему-то подумалось ему. — На кой черт ты, Юрка, сюда приехал? Что ты теперь, гражданин цивилизованного мира, во всем творящемся на твоей, так сказать, исторической родине понимаешь?.. Этот ушлый толстяк с умнющими глазами — вот он точно понимает. И прокурорский следователь, кажется, из тех, кого здесь называют „важняками“, тоже понимает… И наверняка, как и Катаев, держит тебя за наивного идиота, случайно расшалившегося и нечаянно поломавшего… Нет, не игрушки — жизни людские…»
Михаил Семенович терпеливо ждал, когда Юрий заговорит. Полагал, должно быть, что тот обдумывает его слова. А что тут было думать? Радоваться надо, что нашелся человек, собирающийся помочь ему, Строганову, в его не только рисковом, но и опасном деле… Радоваться, а не тянуть с окончательными словами, после которых уже ничего не поменяешь. Хотелось бы знать, что именно мешает Юрию радоваться этой удаче?..
— Вы, наверное, знаете, — сказал Строганов вслух, — что идет следствие, связанное с театром?
— Конечно! Насколько понимаю, лично с вас подозрения в этом ужасном убийстве сняты?
— Ну, значит, вы знаете больше моего, — слабо улыбнулся Юрий. — Мне об этом никто не говорил, и моя подписка о невыезде все еще действительна…
— Будем надеяться, обойдется, — как бы между прочим сказал Катаев. — Но вот если вы надеетесь, что наши органы сумеют помочь вам избавиться от бандитов, то очень сильно ошибаетесь, уважаемый Юрий Валерьевич! Российская правоохранительная система — фантом, мираж в Каракумской пустыне! Реальна исключительно издали и ровно до того момента, пока с ней не соприкоснешься!