Уважаемая мисс Гермиона Грейнджер! Приняв во внимание Ваше предыдущие успехи в учебе и ответственное отношение к общественной жизни школы, Совет школы Хогвартс издал постановление о назначении Вас старостой факультета Гриффиндор, начиная с 1-го сентября сего года. Как старосте вам будет выделена отдельная спальня, кабинет для занятий, ванная комната и значок, удостоверяющий Вашу новую должность.
Ответственный секретарь Совета Минерва МакГонаголл
Гермиона сияла. - Здорово, правда! Это же такая честь - быть старостой! И у меня, наконец-то, будет отдельная спальня, а то можно с ума сойти, слушая как по ночам болтают Парвати и Лаванда. Они всегда мешают мне спать своим хихиканьем! Гарри и Рон переглянулись. - Боже мой, Гермиона, ты что, действительно рада? Это же такая скука! Ты должна будешь присматривать за первоклашками, докладывать об успехах в учебе на школьном Совете и снимать очки за нарушения дисциплины! Кошмар просто! - Гарри потрясенно смотрел, как Гермиона меняется в лице. Она уже открыла рот, но тут вперед вылез Рон: - Да, точно, эта должность просто создана для тебя. Когда Перси закончил школу, я думал, что теперь-то мы вздохнем свободно. И тут - это, - Рон драматически протянул руки к небу. - Гермиона Грейнджер, вы так ответственно относитесь к общественной жизни школы! - процитировал он, с удовлетворением наблюдая, как Гермиона набирает воздуха в легкие, чтобы как следует наорать на них, - Интересно, что они имели в виду? Наверное, то, что весь прошлый год ты усиленно способствовала магическому сотрудничеству, постоянно общаясь с Виктором Крумом? Шарик терпения у Гермионы мгновенно сдулся. Она вырвала письмо из рук у Гарри, прожгла их с Роном возмущенным взглядом и хлопнула дверью кабинета так, что книги чуть не повыпадали с полок. - А ведь это хамство, Рон Уизли, - заметила мисс Эвергрин, задумчиво провожая взглядом Гермиону. - Тебе бы не помешало извиниться перед ней . - Что? Извиняться? Да я, - Рон явно был в состоянии отстаивать свою правоту, но мисс Эвергрин не стала слушать его, резко повернулась к ним спиной и тоже покинула комнату. Мальчики услышали, как она постучала в дверь к Гермионе. Затем дверь открылась и снова закрылась. - А ты и впрямь хамло, - заметил Гарри. Он щелкнул Рона по носу и сурово посмотрел на него. - Да что я, что я такого сказал? - помидористость лица Рона приобрела особенно яркий оттенок. - Она же сама первая начала!
Глава 9. Сны и множество реальностей
Гарри спал, и ему снился странный, тягучий и пугающе непонятный сон. В нем они с Роном ехали на лифте куда-то вверх. В зеркалах отражалась сморщенная мордочка Смиткинса, но в кабине его не было, а зеркала неприятно колыхались, точно поверхность воды, и от этого тошнило, хотелось прислониться к холодному боку кабины и закрыть глаза. Но, напомнил себе Гарри, глаза у него и так закрыты, ведь это ему просто снится сон. Сон, однако, вел себя странно. Лифт подкинуло вверх, и он начал резко набирать скорость, от чего замутило, точно на карусели. Лица Смиткинса в зеркалах начали растягиваться, потом потекли по поверхности стекол, масляно сверкая и переливаясь. Рон был где-то рядом, он что-то кричал, но Гарри его не видел. Потом дверь резко распахнулась, и за ней стоял Паджетт, злобно ухмыляясь, по обыкновению. В руках он держал волшебную палочку Вольдеморта.