Леха продолжал раскачивать башкой:
- А чего это их семеро?
Валетов подошел.
- Ну как же ты не знаешь, нот-то семь! Для того чтобы какую-нибудь мелодию сбацать, надо семь нот.
- Всего семь? А-а, ну да. Давай мелодию.
- Так, товарищи бойцы, запоминаем, - «дирижер» прохаживался перед «оркестром», - все в упоре лежа. Кислый отжал меха наверх, Ларев поднялся…
Утоптанные вниз бойцы вновь обозначили готовность к воспроизведению музыки для обиженного товарища младшего сержанта Простакова. Валетов зачитал программу:
- Ми-ми-до-фа-ре-ми. Запомнили, уроды? Поехали!
И началась музыка! Боец, обозначавший нужную ноту, после хлопка дирижера сгибал локти и целовал пол с необходимой и требуемой Валетовым интонацией. После чего по казарме разносилась мелодия, состоящая из разрывающихся с начищенным полом засосов:
- Мня, мня, мня-мня.
Валетов ходил недовольный:
- Фа! Ну ты чего отстаешь! Из темпа выбиваешься, надо интенсивней локти сгибать! И чмок, чмок звонче! Я ничего не слышу, а товарищ младший сержант, он вообще как не в театре находится! В чем дело, я не понимаю? Поехали еще раз. Ми-ми-до, фа-ре-ми, ля-фа-соль, соль-ля-си. Что здесь непонятного?
Бойцы сгибали локти и звонко целовали пол, что не могло не доставить удовольствия самому «дирижеру». Он повернулся и озабоченно поглядел на основного зрителя, для которого и было в быстром темпе организовано это представление.
- Ну как? - выжидающе спросил Валетов, представляя, как за обедом очень даже возможно его моська по самые уши войдет или в горячие щи, или кашу в том случае, если ему не удастся в первую половину дня задобрить младшего сержанта. Он тоже слегка пошутит. Но тогда над Валетовым будут ржать все, а сейчас еще не поздно попытаться загладить собственную вину.
Стоящий на входе билетер очень поздно подал команду «шухер», и застроенные в упоре лежа семь «нот» не успели подняться и принять безучастный вид. На пороге появился Мудрецкий.
- Что, занятия по физкультуре? - Юра ввалился в кубрик. - Простаков, что с башкой?
Спустя год службы Юра уже был не тем Юрой, который приехал в Чернодырье отбывать два года повинности в звании лейтенанта. Время даром не прошло и для него, и сейчас он спокойно мог разговаривать на солдатском и всем понятном языке. На вопрос Леха не ответил. Мудрецкий заулыбался:
- Сам себе минет делал - коленями башку прищемил, да? Свело судорогой?
Ржали все. Леха лупал глазами:
- Товарищ лейтенант, чего это такое?
- Секс это, - огорченный тем, что шутка не могла дойти до широких масс по причине полнейшего незнания ими спецтерминов, пробурчал лейтенант, подцепил ближайший к нему табурет и уселся на него. - В общем так, бойцы, готовьтесь в поход, я только что от Стойлохрякова. Резинкин, бегом в парк за «шишигой»! Сейчас нам дадут сопровождающего и поедем на место.