- Дети мои, не будьте суетны! Не давайте дьяволу искушать вас местью над такими же, как вы! Смиритесь! Встаньте на колени и закройте глаза!
Что бы вы думали? На самом деле одна девушка просто покорно плюхнулась на четыре моста и, замотав головой, заплакала:
- Простите нас, батюшка!
Леха бросил пренебрежительный взгляд в сторону падшей жертвы и продолжил, поигрывая огромными бицепсами:
- Заклинаю вас, успокойтесь и разойдитесь по палаткам!
Цвет отмороженного молодежного сообщества в лице панков, скинхедов, наркоманов и токсикоманов смотрел стеклянными глазами на чудо природы из Сибири, продолжавшее во время речи интенсивно жестикулировать огромными руками.
Первым от выходки опомнился Евгений и закричал:
- Бейте его, это он нас всех мочил в дыму!
- Неправда! - тут же возразил басом Леха. - Тогда я был в противогазе, как ты мог меня узнать?
- Сволочь, это же он! - воскликнула девчонка, только что падавшая на колени. Она тыкала в Леху маленьким, накрашенным в синий цвет ноготком и призывала своих знакомых кобелей пойти порвать мучителя на куски.
Резинкин, несмотря на то что он больше боялся за собственное здоровье, чем за здоровье Лехи или Фрола, вышел в центр круга и высказал мысль, которая не могла никому понравиться:
- Пусть он забирает своих и уходит!
- Да кто ты такой, - выполз длинный, худощавый юноша к Витьку. - Э, пиплы! Его кто-нибудь знает? - вопросил он пьяным голосом, сжимая между пальцами сигаретку с марихуаной.
Среди защитников природы у Резинкина ни братьев, ни сестер, ни каких-либо иных родственников не обнаружилось.
- Примкните к верно выбравшему путь свой! - басил Леха.
Но тут, перекрывая его визгливым криком, Женя призвал всех к оружию. И наркоманско-алкогольная толпа сомкнула ряды и двинулась на Леху.
Делать было нечего - надо спасать не только свою собственную шкуру, но и шкурки своих товарищей. Алексей выставил ладонь вперед и попросил у людей только три секунды. Офигевшие, но не желающие расставаться со здоровьем и испытывать боль представители «Гринписа», ОБСЕ и свободные журналисты замерли.
Леха ударом кулака отправил в глубокий нокаут Евгения, пролетевшего после апперкота пару метров и врезавшегося в толпу, подбежал к привязанным к столбу жертвам репрессий, поднял ствол с козлов и начал им размахивать, разгоняя вокруг себя людей. Очень многие попали под удар. И после того, как раздался хруст костей и предсмертные крики, толпа аборигенов бросилась врассыпную, сметая непрогоревшие кострища и подпаливая пятки. Самые смелые оттаскивали раненых, орущих благим матом, несмотря на алкогольную анестезию, и грозились со второго захода выпотрошить Леху.