Жена оторопела:
— Что ты хочешь этим сказать?
— А то, милая моя, что если твои блестящие выводы подтвердятся, я прикажу, чтобы у сотрудников «Глории» не было с тобой никаких контактов. Иначе на волне первого успеха ты настолько увлечешься следовательской работой, что забросишь дом, перестанешь готовить, начисто обо всем забудешь. В результате я буду ходить вечно голодный, в нестираных рубашках, носках разного цвета и злой. Поэтому ее чистосердечное признание — не в твоих интересах, — закончил Турецкий свой иронический монолог, произнесенный им с самым серьезным видом. — А пока ты еще дееспособна, давай пообедаем. Потом я поеду в «Глорию».
Перед уходом Александр Борисович, привычно раскрыв наугад «Старика и море», прочитал: «Вот теперь они меня одолели, — подумал он. — Я слишком стар, чтобы убивать акул дубинкой. Но я буду сражаться с ними, покуда у меня есть весла, дубинка и румпель».
Приехав в агентство, Турецкий застал там Плетнева. Антон уже сервировал стол: разные салаты в полиэтиленовых ванночках, нарезка колбасы и сыра, зеленый лук, хлеб, водка. Увидев эти продукты, Александр Борисович с притворным ужасом схватился за голову:
— Ну что же ты меня, величайшего гурмана всех времен и народов, не предупредил! Если бы я знал, что тут такой роскошный стол, неужели, ты думаешь, стал бы есть дома приготовленные женой баклажанную икру, свеклу с орехами, рассольник и отварного судака под соусом «орли»! Да никогда в жизни!
Тут же появился Щеткин. Он-то как раз был голоден и обрадовался даже такой еде. Коллеги выпили, закусили, после чего приступили к делу. Оба подробно доложили Турецкому, что удалось выяснить за время его отсутствия.
— Насчет рейдеров заместитель Свентицкого, очевидно, прав на все двести процентов, — согласился Александр Борисович. — Нужно действительно срочно предупредить регистрационную контору, чтобы готовились к возможному приходу мазуриков и сразу сообщили об этом нам. Относительно моей приволжской одиссеи — уголовщина вокруг музея налицо, но исключительно регионального масштаба, до Москвы руки вряд ли доходили. Нам остается сосредоточиться на военной линии.
— Завтра я хочу съездить к Вертайло, — сказал Щеткин.
— Это тот, который с повинной явился? А что происходит с Легостаевым?
— Вроде бы бросил якорь в Коленовске, женщина у него там завелась. Оставлял приятелю из своего подъезда номер мобильника, да тот, неряха, потерял.
— Ну так не проблема узнать через операторов связи. Телефон скорей всего зарегистрирован на его имя.
— Понимаю. Руки не доходили.
— Я займусь этим, — вызвался Антон. — Пока Вересаев отсутствует, у меня особых дел нет. Тут еще сержант, водитель Свентицкого, воду мутит.