Розалинда была убеждена, что мозг мужчины меньше, чем мозг женщины. Она прочитала об этом в брошюре некой мадам де Горре дель Санчо. По слухам, испанская еврейка, обученная персидским алхимиком, изучала этот вопрос, производя анатомические вскрытия трупов, и пришла к выводу: мужчины – менее развитый пол. Нет необходимости говорить, что испанская дама не появлялась на публике, а не то ее вполне могли бы четвертовать – если не за то, что она испанская еврейка, то за неприкрытое оскорбление мужского рода.
Размышляя над этой захватывающей теорией, Розалинда устремила взгляд в пространство и вдруг увидела Дрейка. Он шел к ней!
Помимо кожаного жилета и сапог из оленьей кожи, она заметила еще и два пистолета. Хорошенько рассмотрев возмутителя спокойствия, Розалинда тут же забыла о размере его мозга. При такой мужественности это совершенно не имело значения.
Она вдруг встревожилась: не вспотел ли он под кожаной курткой в лучах палящего солнца? Наверняка черные завитки волос на его груди сейчас покрыты бисеринками пота. А его дразнящий, чуть терпкий аромат, который она почувствовала вчера вечером, когда он вытирал ей нос… Почему мужчины и женщины пахнут так по-разному? И как, о Господи, следует вести себя после того, как тебя впервые поцеловали?
Притвориться, что читаешь, решила она и углубилась в книгу.
– Мое почтение, Розалинда, – произнес он спустя мгновение.
– А, Дрейк, я и не видела, как ты подошел. В чем дело?
– Я… я еду в Лондон. И решил повидаться с тобой перед отъездом.
Она опустила книгу.
– Едешь искать покупателей на мою землю?
– Не в этот раз.
– Тогда зачем ты хотел увидеть меня?
Он решительно сжал губы и задумчиво посмотрел в небо. Потом пожал плечами и ответил вопросом на вопрос:
– Почему бы и нет?
– Действительно, почему бы и нет? – Она неожиданно улыбнулась, и он просиял в ответ.
– Вообще-то мне было любопытно, какую Розалинду я застану сегодня.
– Я настолько противоречива?
– Только со мной, с другими – вряд ли.
– Бедный Дрейк! Я была так несносна по отношению к тебе все эти годы.
Он шагнул вперед и, поставив ногу на скамейку, оперся рукой о колено.
– Пожалуй, так оно и было. Судя по всему, Франческа права.
– А что она сказала?
– Что мы с тобой должны простить друг другу прошлые обиды.
Мурашки побежали по коже Розалинды.
– Фрэнни говорит то же, что и господин Шекспир.
Она замолчала, отметив про себя, какие большие и сильные руки у Дрейка. Он давно уже взрослый мужчина – с тех пор, как они были детьми, прошла целая вечность. Ее вдруг охватила паника, и она вся зарделась, словно заново увидев его, осознав, что прошлое действительно прошлое.