Тот осторожно и брезгливо расправил мокрую записку и, положив её на промокашку, прижал толстой папкой.
Ревенко без сил повалился на стул, держась рукой за горло и шевеля челюстью. Кровь медленно отливала от его лица. Он ничего не мог произнести, только ненавидящими глазами следил, как Раскатов медленно возвращается к дивану. На широкой спине под взмокшей гимнастёркой двигались лопатки: Раскатов, словно на зарядке, несколько раз с силой развёл локти. Видно, у него затекли руки. Опустившись на диван и ещё не остыв от возбуждения, он прохрипел:
— Задушил бы, будь моя воля…
Ревенко, наконец, пришёл в себя и, криво усмехнувшись, сказал, обращаясь к Игорю:
— Поскольку я все равно не буду подписывать ваш протокол, то можете не стараться записывать.
— Нет, я буду стараться, — возразил Игорь. — А там будет видно. Я только сейчас сделаю в нем по метку о вашем выдающемся поступке.
— Как вам угодно, — с наглой церемонностью поклонился Ревенко, но было заметно, что шея у него плохо двигается.
В этот момент в дверь постучали, и вошёл человек с чемоданчиком в руке.
— Товарищ Долин, — сказал Игорь, — жаль, что вы опоздали. Этот гражданин сейчас так неудачно пытался проглотить бумагу.
— Ничего. Мне приходилось уже подобное видеть, — спокойно ответил тот. — Вот акт. Все так и было, как вы предположили. Ну, а я…
— Спасибо большое. Разговор теперь пойдёт у нас ещё веселее, — ответил Игорь.
Они простились, и человек ушёл.
Игорь спокойно, как будто ничего не произошло, спросил Ревенко:
— Инженеры Черкасов и Филатова работали вместе с Лучининым над проектом для комбината?
— Если это можно назвать работой!
— То есть?
— Читайте акт комиссии, — насмешливо ответил Ревенко, все ещё машинально потирая горло.
— Читал. Так вот, они утверждают, что на чертежах не было штампа завода, но были их подписи. Между тем к моменту ревизии оказалось, что штампы есть, а подписей нет. Странно, не правда ли?
— Меня это не касается.
— Да? Но именно вы предъявили эти чертежи комиссии. Вот Кобец об этом пишет.
— Меня попросили, я и предъявил.
— А почему не попросили самого Лучинина?
— Он в это время болел.
— Где же вы взяли эти чертежи?
— У него в кабинете.
— А где именно в кабинете?
— Этого уж я не помню. И вообще…
— Минуточку. Не надо нервничать. Лучинин утверждал, что они были заперты у него в столе.
— Стол был отперт!
— Вот как? — Игорь секунду помедлил и вдруг резко спросил: — Где ключи от вашего стола?
Ревенко схватился было за карман, но тут же медленно отнял руку и пристально посмотрел на Игоря.
— Я оставил их секретарю, — раздельно произнёс он. — Что-то случилось с замком, и он стал плохо отпираться. Я попросил исправить.