Маркизу стало не по себе от ее надменного и грубого тона. С трудом сдержавшись, он сказал:
– Мне надо лечь в постель. Я пошлю за тобой, когда буду готов с тобой поговорить.
Изобразив на лице оскорбленную добродетель, леди Баркли строгим тоном произнесла:
– По крайней мере потрудись зайти в мою комнату, Джастин!
Он знал, что это неподходящее время и место для сцен, но не смог сдержаться:
– Ты знаешь, что эти покои – апартаменты моей будущей жены, и ты должна была освободить их больше года назад!
Леди Баркли так рассердили эти слова, что она побагровела от злости.
– Я в самом деле переехала. Я просто продолжаю пользоваться этой комнатой, – ответила она.
– Ну что же, теперь для тебя настала пора покинуть мой дом. – Джастин глубоко вздохнул, мысленно взвешивая, хватит ли у него сил, превозмогая сильную боль, подняться по лестнице в свою спальню. – Так как я надеюсь в скором времени убедить одну барышню выйти за меня замуж, ты должна сейчас же убрать из комнаты свои вещи. – Маркиз перевел взгляд на изумленных слуг, столпившихся вокруг. – Ах, миссис Серлс!
– Да, милорд? – откликнулась худощавая седовласая дама, выходя вперед и делая реверанс.
– Помогите леди Баркли убрать все предметы личного пользования из апартаментов хозяйки дома. Таким же образом должен быть освобожден кабинет молодой маркизы. Моя мать может пользоваться другой гостиной, расположенной в конце коридора на втором этаже.
Слуги продолжали стоять в оцепенении, разинув от изумления рты.
Видя, что никто не двигается с места, Баркли повторил:
– Вы слышали? Сейчас же займитесь этим!
– Как прикажете, милорд, – пробормотала миссис Серлс и, пряча от хозяйки глаза, торопливыми шагами направилась к лестнице.
Леди Баркли продолжала стоять на том же месте, кипя от гнева.
– Проводи меня в спальню, Силвестр, – пробормотал Джастин.
Слуга кинулся к маркизу, чтобы выполнить приказание. В его глазах промелькнуло уважение, даже почтение к молодому хозяину. Но уже через мгновение лицо Силвестра приобрело обычное для него бесстрастное выражение. Все еще стоявшая в холле притихшая толпа слуг молча смотрела, как лорд Баркли в сопровождении Силвестра медленно поднимается по лестнице.
– Что это за черная орденская лента, которая надета на моей матери? – спросил Баркли. Добравшись до своей постели, он несколько часов подряд проспал как убитый. А после этого съел две тарелки тушеного мяса.
– Ваша матушка надела это… Ах… – кашлянул в кулак Силвестр, – в знак глубокой скорби. Чтобы выразить свои чувства по поводу вашего похищения.
Джастин с трудом сдержал стон. Что за манера превращать все в дешевый спектакль!