Не на шутку встревожившись, Эвелина подошла к Баркли вплотную и вцепилась ему в плечо.
– Сию же минуту отпустите ребенка! Иначе я вам никогда этого не прощу!
Джастин медленно поставил мальчишку на землю, но продолжал держать его за шиворот.
– Вас слишком легко разжалобить. Если ему потребуется, он стащит шляпу у вас с головы – а вы его защищаете!
– Вы не смеете забирать меня у моего отца! Он не сможет обойтись без меня! – плакал мальчик. – У него плохое здоровье, и он не может работать. – По грязным щекам потекли слезы.
Джастин прищурился. Он нагнулся, приблизил свое лицо к лицу мальчишки и посмотрел ему прямо в глаза.
– Что ты сказал?
Продолжая плакать, мальчик повторил:
– Папа не может работать из-за приступов.
Джастин долго изучающе смотрел на него. Затем блистательный маркиз Ролингс вынул из кармана пиджака вышитый носовой платок и протянул уличному воришке. Мальчик с недоверием покосился на белоснежный кусочек тончайшего шелка, а затем схватил его своей грязной рукой. Он поднес платок к носу и громко высморкался.
– Пошли, парень, – приказал Джастин. Он продолжал держать мальчишку за плечо и потянул его в сторону торговых палаток.
Эвелина последовала за ними.
– Куда вы его ведете? – встревоженным голосом спросила девушка. Она искала кого-то в толпе, в то же время зная, что это бесполезно. Никто не сможет увидеть Салли, пока он сам не решит показаться на глаза. Эвелина не сомневалась, что мальчика послал именно он.
Они остановились возле прилавка со всевозможными лакомствами, от аромата которых текли слюнки.
– Два пирога с мясом, пожалуйста.
– Да, милорд.
Джастин передал пироги мальчику, который с жадностью схватил их грязной рукой. В тот же миг его и след простыл.
Когда мальчик скрылся в толпе, Эвелина вздохнула с облегчением. Незаметно приложив руку к карману своей длинной ротонды, она нащупала внутри крошечный кусочек свернутой бумаги. Девушка подняла голову и внимательно посмотрела на лорда Баркли. В своем безукоризненно сшитом шерстяном костюме он выглядел образцом изысканного английского джентльмена. Но сейчас Эвелина увидела в его облике то, чего не замечала в нем раньше, – едва заметный намек на уязвимость. Казалось, за безупречной наружностью и внешне бесстрастными манерами прячутся внутренние демоны, раздирающие душу блистательного маркиза. Кому-кому, а Эвелине было прекрасно известно, что под мощной броней невозмутимости и равнодушия, принятыми в светском обществе, зачастую скрываются чувствительность и ранимость. И может быть, именно ей, Эвелине, удастся заставить Джастина понять, что он не одинок.