— Что это было? — полюбопытствовал Вельстил.
— А? Ты о чем?
— Да о твоей спине. У таких, как мы, подобные раны обычно залечиваются бесследно.
Чейн с отрешенным видом оглянулся на свою спину:
— Это был мой отец. Наши тела залечивают любые раны, только если они нанесены после обращения. Эти шрамы появились гораздо раньше.
Вельстил молча разглядывал шрамы. Белые рубцы пересекались, вспухая там, где более поздний удар снова вскрыл уже зажившие раны. Да, этим шрамам много, много лет.
— И это сделал с тобой твой отец? — спросил он.
Чейн пропустил его вопрос мимо ушей.
— Кони готовы. — Он сгреб с кровати рубашку и надел ее. — Крестьяне вернулись с полей, и скоро нам нужно будет двинуться в путь.
Вельстил встал, в который раз уже встревожившись от того, как ослабло его ощущение времени:
— Когда зашло солнце?
— Недавно.
Вельстил вышел из комнаты. Чейн следовал за ним, дружески прощаясь с крестьянами, толкавшимися у общинного дома, и сердечно благодаря их за приют. Они вскочили в седла и, как обычно, бок о бок выехали в ночь.
— Мне удалось закупить корма для лошадей, — сказал Чейн. — Наши припасы подходили к концу.
Вельстил молча кивнул. Перед его мысленным взором все еще маячила густая сеть шрамов, покрывавших спину Чейна. Он отнюдь не желал знать подробности прошлого своего спутника, точно так же как не желал делиться с ним рассказами о собственном прошлом. Сейчас для них обоих важно было только одно — настоящее.
Мокрые от дождя деревья с двух сторон окаймляли тропу, уходившую во тьму. В непроглядном этом мраке мысли Вельстила сами собой обратились к тем давно забытым годам, которые он провел в этих краях. Ничто не изменилось с тех пор: ни сама Древинка, ни ее жители, ни его, Вельстила, нелюбовь к здешним местам.
— Нам пора поговорить откровенно, — сказал Чейн обыденным тоном, как будто сделал тривиальное замечание о погоде.
— То есть?
— Ты сегодня опять разговаривал во сне.
Ни единого звука не доносилось до них из леса: ни уханья совы, ни шороха лапок скачущей по ветвям белки. Чейн и Вельстил были совершенно одни. Ему нечего было ответить Чейну — или, вернее говоря, ему не хотелось отвечать. Общение с покровителем всякий раз отнимало у Вельстила все больше времени, предназначенного для восстановления сил, и все более изможденным он чувствовал себя по ночам, в то время как до сих пор получил слишком мало полезных сведений — и о том, что искал, и о том, как найти искомое.
— Почему мы едем на восток? — спросил Чейн, осадив коня. — Я долго следовал за тобой, не задав ни единого вопроса, но ты сам сказал, что Магьер повернет на север, и было это уже много дней назад. Отчего же тогда мы все больше углубляемся в земли Древинки?