Найл вежливо улыбнулся: "Спасибо. Но я не могу есть сырую плоть. Не беспокойся. Ешь."
Жестом, который странно походил на человеческое пожатие плеч в недоумении, капитан возобновил свой ужин, разрывая птиц когтями, Помня, что пауки чувствительны к тому, когда на них смотрят во время трапезы, Найл отошел к озеру.
Вода выглядела очень мирной в вечернем свете, отражая потемневшее небо. Несколько расширившихся кругов на поверхности указали Найлу, что в нем водится рыба. На отмели ниже берега, на котором он стоял, он увидел плавное движение большой форели. В голову пришла мысль, что, если он используя свою волю также эффективно как капитан, поймает рыбу себе на ужин. Подумав, — "Почему нет?" — он уставился на форель и сконцентрировал энергию мыслеотражателя. Он почувствовал, что его разум вступил в контакт с рыбой, и почувствовал ее сопротивление, так же, как если бы он схватил ее рукой.
Мгновение спустя, рыба дернулось и стала неподвижной. Пораженный неожиданным результатом, Найл обернулся через плечо. Капитан стоял позади него, смотря вниз с удовлетворением на оглушенную рыбу. Он подошел к озеру и присев в ритуальном поклоне спросил Найла:
— Вам нравится рыба?
— Очень. Но люди предпочитают, ее еще и готовить.
Паук, очевидно, не представлял что значит "готовить", и следующие полчаса, смотрел с любопытством, как Найл собрал сломанные сучья и сухие листья. Он был еще более заинтригован попытками Найла зажечь огонь, используя кремний. Найл часто смотрел, как повар зажигал огонь на кухне, но теперь должен был признать, что это не так легко как выглядит. Наконец, склонившись над сухими листьями, чтобы исключить слабый ветерок, и ударяя кремнем один о другой, Найл заставить листья тлеть, а потом заполыхать огнём.
Капитан спросил:
— Но разве Вы не можете сделать этого своей волей?
— Нет. А ты можешь?
Паук ответил:
— Я думаю смогу.
Он очевидно никогда ничего подобного не делал. И теперь с видимым усилием сосредоточился на куче листьев пытаясь сильно сконцентрироваться. Впервые Найл видел, что паук так напрягается. Примерно через минуту тонкая струйка дыма поднялась вверх. Найл был впечатлен. Ему никогда не приходило в голову, что усилием воли можно зажечь огонь. Хотя теперь Найл ясно припоминал ощущение теплоты, когда он с усилием сосредотачивался, как сейчас на форели. Это чувство напомнило ему о теплоте, которая возникала если подуть в рукав.
Костер Найла весело потрескивал, но от попавшего в глаза дыма выступали слезы. Было много сухой древесины на земле, и пламя скоро стало опасно горячим. С точки зрения капитаны все это — ненужное баловство. Он не понимал, почему Найл собирается испортить совершенно хорошую рыбу, распотрошив огонь и бросив её туда, на раскаленные угли. Рыба между тем стала издавать аппетитные шипящие звуки. В то время как она готовилась, Найл сделал себе длинный прут, отрезав ветку от дерева, и отломал от нее меньшие ветки, пока не осталась одна на более широком конце, толщиной в большой палец. Зацепив этим крючком рыбу он вытащил её из углей, не давая совсем обуглится.