Оба ребенка начали требовать, чтобы и им дали попробовать, и отец позволил им отхлебнуть по глотку из его чаши. Это тут же вылилось в еще больший шум, чем прежде, Найл даже задумался, до какой степени родители способны выносить этот оглушительный гвалт.
В этот момент жена великана поманила Найла. Капитан тоже двинулся за ними. За дверным проемом была комната, в которой, очевидно, помещалась кухня, поскольку на столе находились здоровенная буханка хлеба, блюдо с яблоками, каждое размером с небольшой футбольный мяч, а также миска с горой творога, похожего на козий сыр, и связка огромных колбас.
Она провела их в следующую дверь, в кладовую со свешивающимися с бревна тушами животных и связками окороков – такая же кладовая была во дворце Найла.
Поскольку дети теперь находились за две комнаты от них, и стало возможно разговаривать, не переходя на крик, она обратилась к Найлу и капитану на ее родном языке, который ее приятный голос делал не таким гортанным, как у ее мужа, и указала на туши. Она, по-видимому, спрашивала их, какую разновидность мяса они бы предпочли. Найл почувствовал, как рот наполнился слюной при виде огромной ляжки, и указал на нее. Но паук снова отказался. Женщина выглядела обеспокоенной и обратилась к нему, явно спрашивая, хорошо ли он себя чувствует. Ей явно недоставало телепатических способностей ее мужа, но смысл ее слов был абсолютно ясен.
Найл вопросительно взглянул на капитана и тут же понял, почему он отказался. Грандиозная энергетика этого места заставляла его чувствовать себя больным — лишь настроившись на его вибрации, ощутил недомогание и Найл. Нетрудно было догадаться, в чем тут дело: вновь причина заключалась в громадной силе воли смертоносцев. У большинства видов эволюционное развитие занимало настолько длительный период, что свойственные им инстинкты, воля и разум развивались параллельно. В случае пауков жестокая война с людьми привела к совершенно непропорциональному развитию силы воли. Это значило, что способность пауков к получению и усвоению нового опыта была ограниченной по сравнению со склонностью к владычеству и самодисциплине. Капитана можно было сравнить с человеком с маленьким желудком, который убеждается в том, что от еды сверх определенного количества ему делается плохо. Найл осознал, что именно поэтому пауки были столь сильно подвержены морской болезни — они не могли приспособиться к постоянным толчкам волн. А волны энергии, излучаемые кристаллом, походили на штормовое море.
Найл попробовал объяснить это великанше, но это было трудно без телепатического контакта. Глядя на это величественное воплощение женственности, возвышавшееся над ним на пять футов, с гигантскими округлыми грудями, которые едва умещались в ее блузе, Найл пытался настроиться на ее разум, в то время, как она пыталась открыться его мыслям, словно наклоняясь, чтобы лучше слышать.