Час спустя дождь прекратился, и сквозь туман начало пробиваться солнце. Стекавшая по шее Найла вода намочила тунику на груди, и он рад был распахнуть плащ, чтобы обсохнуть, хоть ветер и холодил тело сквозь мокрую одежду. Дорога, по которой они двигались, бежала параллельно усеянной скалами долине; они шли по овечьей тропе, направлявшейся к восточной оконечности Сколлена. Теперь они смогли убедиться, что тролль дал им хороший совет, поскольку тропа ныряла то вниз, то вверх, на большом протяжении скрытая кустами, и они были куда менее на виду, чем если бы они последовали по выбранной Найлом дороге вдоль реки по центру равнины.
Поскольку солнце грело все жарче, он присел на невысокую насыпь и сложил плащ, запихнув его в заплечную сумку. Глотнув искристой воды, он испытал прилив удовольствия, который дал понять, насколько дождь и ветер истощили его энергию.
Расслаблявшийся в лучах солнца капитан заметил:
— Вон твой приятель.
Птица пролетела низко над головой и приземлилась в дюжине ярдов от них. Капитан был прав; это был ворон. Найл был рад его видеть; к этому времени он уже воспринимал его как старого друга и боялся, что больше его не встретит. Юноша достал лепешку из сумки и бросил птице половину. Ему самому хотелось есть, но он решил последовать совету тролля, приняв пару капель настойки зацинфиса на пустой желудок; и все-таки из любопытства заглянул в сверток, что дала ему великанша. Оказалось, что в нем лежали куски хлеба, кусок красного круглого сыра, какие-то гигантские редиски и кусок сырой лопатки, явно предназначавшийся капитану. Паук взялся за торчавшую из мяса кость и съел угощение, отойдя к краю тропы. То что он сделал это практически при Найле, говорило о том, насколько паук привык к человеческому присутствию.
Четверть часа спустя, теперь чувствуя себя менее усталым, Найл перенесся в разум птицы и велел ей взлететь. Радуясь тому, что разделяет сознание Найла, она взмыла вверх на четверть мили, и он смог разглядеть слева центральную равнину с медленно текущей по ней рекой и причудливо искривленные горы с заснеженными утесами впереди. На такой высоте дул ледяной ветер. Сколлен был далеко не самым внушительным пиком, представляя собой разрушенный вулкан около ста футов высотой.
Пока продолжался полет птицы, Найл воспользовался возможностью выяснить, не было ли близ Сколлена подходящего места для ночевки. Но местность была негостеприимной, пустынной и унылой. Около мили впереди — начинался подъем к горам. Для путешественников не представлялось другой возможности, кроме как поднажать до Сколлена, до которого сейчас оставалось около двадцати миль. Это четыре часа быстрой ходьбы. Поскольку до полудня еще оставалось, по меньшей мере, часа два, они могли достичь подножия Сколлена к середине дня.