- Я знаю, Владимир Марленович.
- Плевать, что ты там знаешь или не знаешь! Не делай из меня идиота. Скажи наконец, что ты намерен предпринять?
- Скажу и даже покажу. Но не сегодня, -Райский загадочно улыбнулся, немного терпения, товарищ генерал. Разве я когда-нибудь подводил вас? Я гарантирую вашему сыну безопасность и отвечаю за свои слова.
Райский наконец решился закурить. Встал, приоткрыл окно, уселся на подоконник и с удовольствием затянулся.
- Владимир Марленович, вам не жаль, что простаивает ваша замечательная вилла на острове Корфу? Стасу необходимо просто отдохнуть и сменить обстановку. Да и вам с Натальей Марковной это сейчас не помешает.
- Перестань. Это невозможно, - поморщился генерал, - там другое государство, и я не могу взять с собой достаточное количество охраны, и вообще сейчас не время...
- Это необходимо. Причем именно сейчас.
- Но ведь решат, будто Стас сбежал. Улик против него полно, и подозрения существуют, от них никуда не денешься.
- Это моя забота. Но вот что касается его психического здоровья, тут я, извините, бессилен.
- Что ты имеешь в виду?- возмущенно пропыхтел генерал и уставился на Райского. Взгляд его опухших красных глаз был неприятен.
- Владимир Марленович, вы сами отлично понимаете, что я имею в виду. Когда я беседовал со Стасом и он рассказывал мне о своей встрече с покойным Михеевым в несуществующей квартире, я чувствовал, он не врет мне. Ему просто незачем так врать. Что это? Реактивный психоз? Галлюцинации?
Генерал тяжело дышал. На лбу выступили крупные капли пота.
- Я не знаю, Миша,- прошептал он - вот этого я не знаю.
* * *
Высокая докторша Юлия Николаевна вошла в палату, и Сергей вдруг с удивлением обнаружил, что рад ей. Ее не было двое суток. За это время он научился говорить, то есть слегка шевелить губами.
- Доброе утро, - сказал он, приподнявшись на койке, - где вы пропадали так долго?
- Здравствуйте. Меня отпустили домой на пару дней. Ну как у нас дела?
Поверх маски он увидел ее улыбающиеся глаза и вспомнил, что на самом деле решил ее возненавидеть и даже поверил, будто от этого ему станет легче.
- Вы не могли бы снять повязку? - внезапно попросил он.
- Именно это я и собираюсь сделать,- она села рядом и протянула к нему руки, обдавая знакомым ароматом.
- Нет. Не мою. Вашу. Хочется посмотреть на ваше лицо.
Он почувствовал, как слегка напряглись ее руки. Она возилась с бинтами, закрепленными у него на затылке, и вдруг тихонько, смешным тонким голосом, пропела:
- Гюльчатай, открой личико!
- Нет. Я серьезно. Здесь все-таки не реанимация. Никто, кроме вас, не заходит ко мне в маске.