— Хорошо, — устало вздохнул Курт Вейзель, — у меня нет сил с вами спорить, но зачем делать зряшную работу?
— Затем, что играть краплеными картами надо честно. Штольни должны быть сделаны на совесть, а наши бакранские друзья не сомневаться, что у них в руках жизнь и смерть Кагеты.
— Бакраны?! Они-то здесь при чем?
— При том, что Озерное плато принадлежит королевству Бакрия, так же как Барсово ущелье, перевалы Окила и Гарза и Даргатское нагорье. Пусть «козлы» бодают «барсов», им это полезно. Седуны растили себе врагов чуть ли не с гальтарских времен и вырастили. Эта ненависть защитит Варасту получше десятка крепостей, хотя я властью Проэмперадора раздам предгорья нашим доблестным таможенникам, а их сделаю баронами. Так, на всякий случай.
— Про вас недаром болтают, что вы отродье Леворукого.
— Я одинаково владею обеими руками, — пожал плечами Алва, — а милейшие Адгемар, Штанцлер и Сильвестр никоим образом не принадлежат к моему проклятому роду, однако играют по тем же правилам. То есть без правил! Я выиграл эту войну, а как — мое дело.
— Мне жаль вас, Рокэ Алва, — вздохнул Вейзель, — сейчас вы и впрямь победили, но потом…
— Потом мы все умрем, и хватит об этом. Ричард, можете выходить из кустов, столь живо вас заинтересовавший разговор окончен. Где наши доблестные таможенники?
— Они нашли дохлого зверя… Того, кто людей таскал, это самка…
— И пошли искать щенят? Разумно, если людоедов приручить, их можно кормить незваными гостями. Идите, Вейзель, и готовьте штольни.
— Будь по-вашему, — наклонил голову артиллерист, — а кто повезет ультиматум?
— Или Жан, или Клаус. Кто не знаю, пусть бросают жребий.
— Таможенники?!
— Именно. Они не станут сюсюкаться с Белым Лисом и краснеть, вспоминая о моих злодействах. Кагету надо взять за глотку, вы этого не сумеете, они сумеют.
— Адгемар, каким бы он ни был, — монарх, он имеет право на наше уважение.
— Нет, не имеет, — отрезал Ворон. — Он проиграл и понимает это. Уверяю вас, кагеты будут ползать перед таможенниками на брюхе, хотя… можно их и уважить! Посольство возглавит член царствующего дома Бакрии, а барон Шеманталь будет его сопровождать. Пора в Равиате показать козлиное знамя, как-никак соседи!
Розы еще не отцвели, они по-прежнему были прекрасны и горды своей красотой, а Адгемар был все так же благообразен, только благость на его лице сменилась скорбью. Белый Лис оплакивал погибших, но Робер Эпинэ в скорбь казара не верил. Лису плевать и на убитых, и на утонувших в Бирисской долине, его заботит одно — как удержать пошатнувшуюся власть. Эпинэ смотрел на скорбного седого красавца, а перед глазами стояла огромная, измазанная в жидкой грязи глыба, из-под которой виднелись обрывок цепи и раздробленная женская нога. Луллаку и Мильже удалось выскочить самим и вывезти на своих конях детей и женщин. Разумеется, не всех. Вернуться за оставшимися было невозможно. Рокэ разбил армию Кагеты, но добил их сель, которого отродясь в этих краях не бывало. Долина Биры оживет нескоро, если вообще оживет.