Эрик Ягер обернулся к Де Грипу, который рвался скорее поделиться новостями.
– Узнай, кто владелец «симки».
– Я и так знаю, – сказал де Грип. – Владелец «симки» – тот молодчик, который арестован в воскресенье вечером и обвиняется в нападении на оптический магазин, Геррит Волфскоп. У него на Лейстервег холостяцкая квартира и темно-синяя «симка». Все ясно как апельсин. Пока что он держал язык за зубами, но теперь, наверное, заговорит, когда узнает, что его сообщника убили. Вполне возможно, что Крис Бергман причастен и к нападению на Хоофдстраат.
Херстал вынул изо рта трубку.
– Во всяком случае, если все обстоит так, как ты предполагаешь, мы имеем правдоподобное объяснение тому, каким образом Крис Бергман заполучил большие деньги. Дело начинает проясняться.
Херстал редко пускался в оптимистические прогнозы, и Де Грип смотрел на него с удивлением.
– Жаль только, что у самого Волфскопа – вернейшее алиби из всех возможных. В день убийства он сидел в тюрьме, – завершил Херстал свою радостную речь умышленно припасенным коварным выпадом.
– Ну, пойду-ка я еще разок с ним побеседую, – энергично заявил Де Грип. – Может, у него есть какая-нибудь идея насчет убийства. – И он бросился к двери.
– Погоди, – сказал Эрик Ягер.
– Ну что еще?
– Полегче на поворотах. Ладно? Де Грип ухмыльнулся и ушел.
Разговор с Волфскопом поначалу был так же бесплоден, как и несколько дней назад.
Де Грип и он сидели друг против друга в комнате для допросов. Чуть поодаль устроился полицейский с магнитофоном.
Волфскоп вытянул ноги и сидел как бы полулежа. Поза была весьма живописная. Он лениво потянулся к столу за пачкой сигарет.
Де Грип быстро отодвинул сигареты подальше. Волфскоп равнодушно пожал плечами и уставился вверх, на вентилятор.
– Сначала поболтаем, – добродушно предложил Де Грип.
Волфскоп бросил на него уничтожающий взгляд.
– Если этим красивым словом ты именуешь допрос третьей степени, имей в виду, я буду держать язык за зубами.
Говорил он грубым тоном, но произношение выдавало образованного человека. Де Грип задумчиво посмотрел на него, несколько удивленный таким противоречием.
Молчание, очевидно, все-таки действовало Волфскопу на нервы.
– Я сказал все, что знаю. У оптика на Хоофдстраат я был один. Сколько ж можно повторять.
– Врешь, – твердо и спокойно возразил Де Грип. – И я могу тебя понять. Ты ведь ни на волос не доверяешь своему дружку, тому, который смылся, и рассуждаешь так: если ты его продашь, он наверняка не станет запираться и разболтает про разные другие грязные делишки, какие вы обделывали вместе.