Софи не нашла что возразить. Самое лучшее, наверное, это воспротивиться форме вопроса.
– Надо задавать вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет», – сказала она. Впрочем, ей совсем не хотелось спрашивать про Хардвика.
– Хорошо. Поставь на планшет свои пальчики, и я спрошу по-другому.
Она раздраженно фыркнула, но сделала, как он просил.
– Ладно. Но учти: мне это не нравится.
– Знаю.
Он усмехнулся, и Софи захотелось треснуть его по голове планшетом. Впрочем, это ни к чему бы не привело: проклятая деревяшка была слишком легкой, а его голова – непробиваемой.
– Скажите, мистер Летящий Ястреб, – спросил Габриэль, – найду ли я в Лос-Анджелесе Иво Хардвика?
Планшет указал на слово «нет».
– Черт знает что! – выругался Габриэль.
– А я? – спросила Софи, вновь заинтересовавшись процессом гадания.
Планшет завибрировал, заюлил и снова остановился на слове «нет».
Габриэль усмехнулся:
– Ну что ж, по крайней мере я не одинок.
– Проклятие! – в досаде вскричала Софи. – Все это полная чушь!
– Послушай, дух, я хочу задать тебе еще один вопрос. На этот раз личный.
Софи прищурилась. Она хотела, но боялась узнать, о чем спросит духа Габриэль Кэйн.
– Скажи, мы с мисс Софи когда-нибудь достигнем согласия?
Ни секунды не колеблясь, планшетка метнулась по доске к слову «да».
– Ерунда! – вскинулась Софи, пытаясь не показывать, как сильно встревожил ее вопрос Габриэля. – Твой вопрос звучит так, как будто мы собираемся заключить политический договор. Как правительство с индейцами.
К ее удивлению, планшетка опять дрогнула и остановилась. На слове «да».
– Ха! Ты, конечно, знаешь, что правительство постоянно нарушает условия договора. Кто же из нас выступит в роли правительства?
Софи сверкнула глазами:
– Ты.
Она забыла, что ее пальцы по-прежнему лежат на планшетке, но дощечка уже двинулась по доске и указала на слово «нет».
Габриэль самодовольно кивнул:
– Вот видишь? Оказывается, все дело в тебе, а не во мне.
– Какая галиматья! – заявила она, вставая.
– Ох, Софи, не будь такой упрямой. Давай еще немножко посидим, поболтаем. Нам так редко выпадает возможность остаться наедине.
Прищурившись, Софи сказала:
– Я тебе не верю, Габриэль Кэйн.
Он поднял руки и сделал невинные глаза. Внезапно в голове Софи возник образ маленького Габриэля. Именно такими глазами малыш смотрел на шатер, полный желающих получить отпущение грехов. Ей передались тревога и напряжение этого ребенка. Она вдруг ясно поняла, как трудно приходилось Габриэлю в детстве. Потрясенная увиденным, она почувствовала слабость в ногах и рухнула на прежнее место.